Александр Шохин: Стабфонд становится фактором внутренней и внешней политики

Александр Николаевич, договориться с Парижским клубом о досрочном погашении российского долга не удалось. Фрадков на прошлой неделе выступал в том ключе, что Россия должна занимать на этих переговорах жесткую позицию. Однако, в Парижском клубе, видимо, несколько иная точка зрения на то, что может себе позволить Россия. Таким образом, планы по досрочному погашению долга срываются. Почему так сложно оказалось договориться? И насколько нам необходимо это досрочное погашение?

Нельзя сказать, что досрочное погашение является одним из самых принципиальных вопросов финансовой политики властей. Оно необходимо по ряду причин, как минимум, просматривается две из них. Первая – досрочное погашение позволяет сэкономить на обслуживании долга, учитывая, что проценты по размещению Стабилизационного фонда намного ниже, чем проценты по обслуживанию долга. И в этой связи досрочное погашение за счет средств Стабилизационного фонда – это прямая экономия. Вторая причина заключается в том, что пока не выработано эффективных механизмов использования средств Стабилизационного фонда на цели развития. И, стало быть, есть опасность того, что, если в Стабилизационный фонд будет запущена рука, то он может быть разбазарен. То есть, одна причина позитивная, вторая негативная - не допустить менее эффективного использования этих средств, чем обслуживание долгов.

Кроме того, есть и целый ряд других факторов. В частности, досрочное погашение долгов могло бы помочь странам с большим бюджетным дефицитом, таких, как Германия, решать свои проблемы. И если бы эта схема досрочного погашения предполагала бы еще и дисконтирование суммы долга, то, безусловно, был бы и дополнительный эффект. Коль скоро выдают деньги здесь и сейчас, естественно, что какой-то дисконт может быть по сравнению с тем, если бы эта сумма была выплачена по какому-то графику. Но дисконт определяется ставкой дисконтирования, а она определяется расчетным путем, ее легко определить исходя из процентов, которые могли бы быть получены при размещении досрочно выплаченной суммы долга в тех же банках или при размещении их в государственные ценные бумаги. Поэтому дисконт на этом уровне просматривался. Но, во-первых, выясняется, что сейчас не самая лучшая ситуация с точки зрения того, что бюджеты в тех странах, где бюджетный год начинается не с первого января и где финансовый год начался, уже внесены. А во-вторых, пример Германии показывает, что Парижский клуб сам в состоянии решать проблему досрочного погашения, в частности, выпуск Германией ценных бумаг, бондов, в которые была конвертируема сумма российского долга, показывает, что ни нашего согласия (хотя традиционно любые операции с долгом должны обсуждаться с должником), ни согласия Парижского клуба не требуется. И такого рода операции, включая дисконтирование, но не для должника, а для, фактически, коммерческих структур, выкупающих эти бумаги, имело место быть в прошлом году. То есть, такое впечатление, что, для того, чтобы пойти на досрочное погашение долга по схеме дисконта, тем более, по схеме, которую предлагает российский Минфин, нужна добрая воля. Потому что такого же рода схемы члены Парижского клуба могут реализовать и так.

Но доброй воли не просматривается. Что здесь является виной – неготовность чисто бюджетно – законодательная, либо политическое нежелание идти навстречу России – это трудно сказать. Я думаю, что в рамках подготовки к саммиту Восьмерки, который состоится в Шотландии, Россия, конечно, попытается эту тему «продавить». Для нее эта тема важна по той причине, что если далее эта тема не будет решена, то в условиях определенной социальной напряженности, в связи с законом о монетизации льгот, и в связи с желанием использовать в условиях снижения инвестиций средства Стабфонда на конкретные проекты и так далее, может возникнуть менее эффективный способ использования этих средств.

А не может ли нынешняя неудача с Парижским клубом стать еще одним поводом для недовольства правительством?

Я не думаю, что это тот повод, потому что, еще раз подчеркну, для того, чтобы начать переговоры с Парижским клубом, нужно сначала зафиксирована готовность российского государства к досрочному погашению. Только после этого можно было начать переговоры. Но в то же время, если эти переговоры ничем не увенчаются, тогда нужно искать более эффективные способы размещения средств Стабилизационного фонда, в том числе, чтобы проценты по его размещению если не превышали, то были бы равны затратам на обслуживание долга. Кроме того, я думаю, что Минфин может предложить и целый ряд других схем, в том числе, схем досрочного откупа коммерческого долга, и на этом тоже можно сэкономить. То есть, меры по эффективному управлению долгом с использованием средств Стабфонда все равно будут. Кроме того, я думаю, что Минфину надо активнее вырабатывать механизмы по использованию средств Стабфонда для целей развития, механизмы размещения этих средств на рынках, в том числе, и на собственном. Это было бы фактором стабилизации рынка, если бы часть средств Стабфонда размещалась на российском фондовом рынке, то власти бы крепко думали бы над теми или иными шагами, в том числе, и по делу ЮКОСа, и вряд ли бы обрушивали российский рынок, потому что это был бы прямой вычет из бюджета. Сейчас считается, что это вычет из доходов спекулянтов. Но если таким «спекулянтом» станет государство, размещая часть своих средств на рынке, оно будет очень бережно относиться к генерированию негативных новостей на корпоративном и фондовом рынке и так далее. Так что я думаю, что можно было бы предложить такую конструкцию, попробовать часть средств вложить в российские голубые фишки, и тем самым принудить государство заботиться о развитии фондового рынка.