Проблема злоупотребления правами в корпоративных конфликтах

Входе функционирования акционерных обществ довольно часто возникают ситуации, когда одна из сторон корпоративного конфликта полагает, что ее оппонент недобросовестно злоупотребляет принадлежащим ему правом. Каким образом может быть использовано данное обстоятельство, какие шаги необходимо предпринять, чтобы нейтрализовать действия противника?

Немного истории

Концепция недопустимости злоупо­требления правом восходит своими корнями к европейской философской традиции. Наиболее ярко данный прин­цип проявился в трудах Иммануила Кан­та, провозгласившего, что каждый чело­век волен осуществлять свое право до тех пределов, пока это не причиняет ущерба иным лицам. Впоследствии дан­ный принцип был закреплен и в полити­ческих документах — французской Дек­ларации прав человека и гражданина и в нормативных актах, регулирующих гражданско-правовые отношения. Впер­вые мысль о недопустимости злоупо­требления правом — шиканы ( Chikane ) была выражена в Прусском Земском Уло­жении 1794 года. Другие выдающиеся памятники права начала XIX века — Ко­декс Наполеона и Австрийское Уложе­ние обходят эту проблему стороной'.

Рассматриваемая проблема нашла свое отражение в Германском Уложе­нии 1900 года. Следует подчеркнуть, что немецкие правоведы довольно дол­го колебались по вопросу включения в текст нормативного акта т.н. принципа шиканы. Члены нескольких парламент­ских комиссий, готовивших Германское Уложение, опасались, что он подорвет сложившийся правопорядок, создав опасную неопределенность в использо­вании гражданских прав. Тем не менее шикана нашла свое место в кодексе, а ее определение перекочевало в норма­тивные акты других государств: «Осу-

ществление права недопустимо, если оно может иметь своею исключитель­ною целью причинение вреда другому» (ст. 226 Германского Уложения).

Несмотря на кажущуюся логичность установленного подхода, принцип шика­ны имел и своих противников. Некото­рые правоведы утверждали, что запрет на использование права ставит препоны на пути использования субъектами при­надлежащих им прав 2 . Видные юристы прошлого столетия не могли согласиться с категорическим отрицанием принципа злоупотребления правом. Российский ученый И.А. Покровский верно подме­тил, что запрещение пользоваться своим правом без всякого интереса для себя, с исключительной целью причинить дру­гому вред столь же естественно, как за­прещение умышленного правонаруше­ния вообще. Иначе можно было бы ут­верждать, что всякий убийца пользуется своим правом на нож, всякий разруши­тель чужого имущества — своим правом на употребление своих рук.

Дальнейшее развитие юридической мысли заставило немецких правоведов изменить свое представление о злоупо­треблении правом. «Необходимость бо­лее широкого подхода была вызвана тем, что большинство случаев злоупотребле­ния правом было нацелено не столько на причинение вреда, сколько на удовлетво­рение корыстных или других интересов. Все они не могли квалифицироваться как шикана и оставались вне правового поля. Нередко и типичные проявления шиканы в узком ее понимании из-за сложностей с доказательством «исключительности» це­ли не получали надлежащего юридичес­кого воздействия».

Российская история урегулирования проблемы злоупотребления правом сложна и противоречива. Первоначаль­но комиссия по составлению Граждан­ского Уложения решила обойти своим вниманием шикану. Разработчики нор­мативного акта пришли к выводу, что, во-первых, подобные случаи довольно ред­ко встречаются в реальной жизни, а во-вторых, установление ответственности за злоупотребление правом будет стеснять лиц в осуществлении своих прав и поко­леблет твердость приобретенных право­мочий. Некоторое время спустя подход к данной проблеме изменился, и уже сам министр юстиции выступил в поддержку законодательного закрепления данного принципа. Однако Российское Граждан­ское Уложение так и не увидело свет, в связи с чем принцип недопустимости зло­употребления правом нашел свое отра­жение лишь некоторое время спустя уже в молодом советском государстве.

Статья 1 Гражданского кодекса РСФСР провозгласила, что «граждан­ские права охраняются законом, за ис­ключением тех случаев, когда они осу­ществляются в противоречии с их соци­ально-хозяйственным назначением». Как отметил В.В. Емельянов, «анализ су­дебной практики применения ст. 1 ГК 1922 года позволяет сделать вывод о том, что высшие судебные органы РСФСР так и не смогли дать толкование данной ста­тьи и выработать четкие рекомендации по ее применению. Судам первой ин­станции предписывалось, с одной сторо­ны, строго придерживаться при отправ­лении правосудия принципа законности, а с другой оценивать обстоятельства дела с точки зрения хозяйственной це­лесообразности. Такая противоречивая позиция высшего судебного органа за­крепляла состояние неопределенности в вопросе использования ст. 1 ГК. В ито­ге Верховный Суд был вынужден реко­мендовать судам воздерживаться от применения данной статьи при рассмо­трении дел по существу».

Впоследствии аналогичная норма была включена в Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года, однако она прак­тически не применялась отечественны­ми судебными органами.

Видный отечественный правовед В.П. Грибанов отмечал в рассматривае­мый период: «Злоупотребление правом есть особый тип гражданского правона­рушения, совершаемого управомочен-ным лицом при осуществлении им при­надлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных кон­кретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения».

Злоупотребление правом сегодня

Изменения в регулировании вопроса пределов осуществления гражданских прав произошли только в 1994 году, когда была принята первая часть Гражданского кодекса Российской Федерации. В настоя­щее время отечественное право, идя в но­гу с последними правовыми тенденция­ми, не отождествляет понятие шиканы и злоупотребления правом. Статья 10 ГК РФ гласит: «Не допускаются действия граж­дан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребле­ние правом в иных формах».

В то же время некоторые россий­ские ученые не согласны с подобным подходом'. Данное мнение обусловле­но неправильной трактовкой пункта 5 Постановления Пленума Верховного су­да РФ и Пленума Высшего арбитражно­го суда РФ от 01.07.96 № 6/8 «О некото­рых вопросах, связанных с применени­ем части первой Гражданского кодекса

Российской Федерации». Этот пункт го­ворит о том, что при разрешении споров следует иметь в виду, что отказ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свиде­тельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом дойс! вий, кото­рые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности действий, имеющих своей целью причи­нить вред другим лицам. Вряд ли можно согласиться с изложенной выше точкой зрения, ставящей знак равенства между шиканой и злоупотреблением правом. Дело в том, что авторы упомянутой фор­мулировки ведут речь о злоупотребле­нии правом как об общей категории, а шикана употребляется как частный слу­чай, что подтверждается использовани­ем словосочетания «в частности».

Ряд авторов полагают, что злоупо­требление правом представляет собой та­кое осуществление субъективного права, которое причиняет зло". При этом зло по­нимается не только в правовом смысле (вред (ущерб) или убытки), но и в общесо­циальном и общечеловеческом смысле. Вряд ли можно согласиться и с подобным подходом. С точки зрения права лицо, осуществляющее свои коварные замыслы, может и не достигнуть поставленной це­ли. Разумеется, если рассматривать посту­пок данного субъекта с точки зрения мо­рали, его поведение причинит вред нрав­ственным устоям общества. Однако не хотелось бы, исследуя злоупотребление правом в юридической плоскости, опери­ровать внеправовыми категориями. Именно поэтому следует признать, что злоупотребление правом не всегда при­водит к отрицательным последствиям.

Можно согласиться с точкой зрения, согласно которой современное россий­ское гражданское законодательство предусматривает три формы злоупо­требления правом:

1) шикана;

2) злоупотребление правом в иных формах, нежели шикана;

3) использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминиру­ющим положением на рынке.

В специальной литературе содер­жатся иные основания классификации форм злоупотребления правом, в част­ности А.Малиновский, в зависимости от того, каким общественным отноше­ниям причиняется вред в процессе осуществления права, выделяет правомер­ные (легальные) и противоправные формы злоупотребления правом'". Дан­ное утверждение также нельзя при­знать истинным, хотя бы на основании того, что сама юридическая конструк­ция правомерного злоупотребления права является оксюмороном — нео­бычным соединением слов, противоре­чащих друг другу, чем-то наподобие словосочетания «горячий снег».

Рассмотрев теоретические основы института злоупотребления правом, не­обходимо перейти к практике приме­нения этой юридической конструкции.

К сожалению, российские судебные органы не очень часто обращаются к ст. 10 Гражданского кодекса, решения, в которых суд отказывает в иске на основании того, что в действиях истца усматривается зло­употребление правом, являются редкос­тью. В числе случаев использования конст­рукции злоупотребления правом довольно заметную роль играют налоговые споры, а также разбирательства между кредитными организациями и заемщиками денежных средств. Несколько лет назад была популяр­на схема, в соответствии с которой юриди­ческое лицо, открыв расчетный счет в «про­блемном» банке, перечисляло с него нало­говые платежи. Однако налоги не доходили до бюджета в связи с тем, что кредитная ор­ганизация не имела необходимого количе­ства денежных средств на своем корреспон­дентском счете. Налоговые органы требо­вали от юридического лица исполнить свою обязанность по уплате налогов, а то в свою очередь обращалось в суд, считая действия налоговиков незаконными.

Судебная практика выработала чет­кий подход к данной ситуации: истцу отказывали в иске, если выяснялось, что он открывал расчетный счет в кри­зисном банке при наличии счета в пла­тежеспособной кредитной организа­ции. Действия истца трактовались как злоупотребление правом".

Намного реже приходится встре­чаться с судебным признанием злоупо­требления правом при разрешении кор­поративных конфликтов. Однако это не означает, что в данной сфере участники акционерных правоотношений реже позволяют себе подобное поведение.

В качестве иллюстрации целесообразно привести одно дело, получившее большой резонанс не только в средствах массовой информации, но и в различных слоях рос c ийского общества. Рассказ пойдет о при­нудительной ликвидации ЗАО «Московская независимая вещательная корпорация» (ЗАО «МНВК»), осуществлявшего выход в эфир под товарным знаком «ТВ-б». Как известно, некоммерческая организация «Негосударственный пенсионный фонд «Лукойл-Гарант» (пенсионный фонд) обра­тилась с иском о ликвидации закрытого ак­ционерного общества «Московская незави­симая вещательная корпорация» на основа­нии ст. 35 Федерального закона «Об акционерных обществах». Решением Арбит­ражного суда города Москвы от 27.09.2001 исковое требование было удовлетворено Постановлением апелляционной инстанции от 26.11.2001 решение было оставлено без изменения. Федеральный арбитражный суд Московского округа постановлением от 29.1 2.2001 указанные судебные акты отме­нил, дело передал на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Однако Президиум Высшего арбитражного суда Российской Федерации принял реше­ние отменить указанное постановление Фе­дерального арбитражного суда Московско­го округа и оставил в силе решение первой и постановление апелляционной инстанции. Напомним суть спора. Пенсионный фонд ос­новывал свои требования на старой редак­ции п. 5 и 6 ст. 55 ФЗ «Об АО», действовав­шей во время рассмотрения спора в первой инстанции. Согласно этим нормам, «если по окончании второго и каждого последующего финансового года в соответствии с годовым бухгалтерским балансом, предложенным для утверждения акционерам общества, или результатами аудиторской проверки стои­мость чистых активов общества оказывается меньше величины минимального уставного капитала... общество обязано принять реше­ние о своей ликвидации». При этом право требования ликвидации акционерного об­щества в судебном порядке принадлежало не только самой компании, но и ее акционе­рам, кредиторам, а также органам, уполно­моченным государством. Ситуация, сложившаяся в ЗАО «МНВК», фор­мально соответствовала указанным выше по­ложениям закона. Согласно имевшимся в ма­териалах дела данным, по состоянию на 1 ян­варя 2001 года акционерное общество имело отрицательные показатели своей деятельнос­ти и не располагало чистыми активами, необ­ходимыми для обеспечения минимального размера уставного капитала. Это обстоятель­ство подтверждалось данными бухгалтерской отчетности ответчика, а также заключением бухгалтерской экспертизы от 30.08.2001. Аналогичное положение складывалось у ак­ционерного общества и по состоянию на 1 ян­варя 1999 и 2000 годов. В ходе судебного рассмотрения дела ответчик попытался ис­править сложившееся положение и предоста­вил суду доказательства того, что полугодо­вой баланс компании соответствовал требованиями действующего законодательства.

(фактически была произведена сделка дарения, по которой ЗАО «МНВК» получило 440

миллионов рублей). Однако это уже не могло помочь телевизионной компании. Ни для кого не является секретом политичес­кая подоплека данного спора. Вероятно, ис­тец был всего лишь исполнителем воли бо­лее могущественных структур, искавших возможность удалить с телевизионного про­странства неугодного игрока. Как бы там ни было, следует согласиться с мнением В,А. Белова: «Признание за акционерами права требовать принудительной ликвидации акционерного общества с дефицитом активов было законодательной ошибкой, у акционе­ров была реальная возможность помочь за­конодателю ее исправить, а именно - не пользоваться ошибочно признанным за ни­ми субъективным правом. Использование же такового вопреки изложенным сообра­жениям вполне подпадает под понятие «зло­употребление правом в иных формах» (п. 1 ст. 10 ГК РФ), а при доказанности соответст­вующей цели — и под понятие шиканы». Возможно, ответчику удалось бы улучшить свое положение, если бы, как пишет В.А. Белов, основной упор был сделан на при­знании действий истца злоупотреблением правом, при этом была бы осуществлена попытка убедить суд воспользоваться пре­доставленной ему ст. 10 ГК РФ возможно­стью отказать истцу в защите права, осу­ществляемого со злоупотреблением". Ученый отмечает, что «для этого было не­обходимо:

а)отказаться от тезиса, в соответствии с ко­торым «действительной целью истца явля­ется не ликвидация убыточного предприя­тия, а выход из акционерного общества и получение своей доли чистых активов», и заменить его утверждением о том, что единственной целью истца является созда­ние затруднений ответчику в осуществле­нии его хозяйственной деятельности;

б) доказывать, что действия истца в немалой степени обусловлены оказанным на него давлением со стороны ряда структур, не заинтересованных в продолжении ответ­чиком своетЗ профильной деятельности, и соответственно целью действий истца яв­ляется вовсе не защита своих прав, а удовлетворение неправомерных запросов данных лиц, выполнение определенного социально-политического «заказа»;

в) убеждать суд в том, что убыточная дея­тельность ответчика не нарушила ника­ких прав и интересов истца;

г) обосновывать мысль о том, что ликви­дация ответчика не приведет истца к обогащению за отсутствием у ответчика имущества, достаточного для распреде­ления между акционерами после расче­тов с кредиторами, а значит — в принци­пе не способна повлечь защиту каких-либо прав и интересов истца»"'.

Кто знает, возможно, при изменении ответ­чиком судебной тактики истцу не удалось бы ликвидировать ЗАО «МНВК». Однако, учитывая возможности противостоящих телекомпании сил, кажется, что суд оставил бы без внимания любые доводы ответчика.

Итак, в сфере акционерных взаимо­отношений довольно часто встречают­ся случаи злоупотребления правом. Представляется возможным выделить следующие виды злоупотребления пра­вом, имеющие место в ходе корпора­тивных конфликтов: ^злоупотребление правом со сторо­ны акционеров компании;

2) злоупотребление правом членами органов управления акционерного общества;

3) злоупотребление правом органами государственной власти.

Злоупотребление правом со стороны акционеров компании

Именно акционеры наиболее часто злоупотребляют принадлежащими им субъективными правами. Все случаи ак­ционерных злоупотреблений можно разделить на две группы:

1) деяния, совершаемые минорарны­ми акционерами, например, в рамках корпоративного шантажа (гринмейл);

2) деяния, инициированные акционе­рами в рамках борьбы за установ­ление контроля над предприятием. Д.В. Гололобов выделяет целый ряд

квалифицирующих признаков, наличие которых позволяет говорить о корпо­ративном шантаже именно как о зло­употреблении правом:

1) Средством злоупотребления явля­ются субъективные права, принад­лежащие отдельным лицам.

2) Определенного рода границей, за пределами которой непосредствен­но находятся действия, которые сле­дует рассматривать как акты зло­употребления правом, является опасность этих действий для опре­деленных отношений.

3) Злоупотребление акционером своим правом отличает то, что оно обяза­тельно нарушает те пределы своего субъективного права, которые уста­новлены предписанием осуществлять право не только в своих собственных целях, но и, в том числе, в целях со­блюдения и обеспечения надлежа­щей реализации прав других лиц.

4) Действия корпоративных шантажи­стов далеко не всегда наносят акци­онерному обществу прямой имуще­ственный ущерб.

Рассмотрим пример злоупотребления правом со стороны миноритарных акционеров. Данная история произошла два года назад, когда число акционеров предприятия было больше полутора тысяч. Некое акционерное общество, расположенное в одном из горо­дов Дальнего Востока, вело деятельность, в том числе, и за территорией данного регио­на, фактическим владельцем компании яв­лялись местные предпринимательские структуры, аккумулировавшие в собственно­сти более 65% голосующих акций общества. Однажды в общество поступило письмо от мелкого акционера компании —.физичес­кого лица, за несколько дней до отправки корреспонденции купившего пакет акций, составляющий 0,1 % от общего числа го­лосующих акций предприятия. Новоявленный акционер требовал предоста­вить ему информацию о деятельности обще­ства, ссылаясь на ст. 91 ФЗ «Об акционерных обществах» и ст. 6 ФЗ «О защите прав и за­конных интересов инвесторов на рынке цен­ных бумаг». В частности, он просил предо­ставить ему копии учредительных докумен­тов компании, ее внутренние документы, протоколы общих собраний акционеров. Осуществигь копирование этих документов было не так уж сложно. Однако акционер по­мимо указанных материалов требовал пре­доставить ему документы, подтверждающие права общества на имущество, находящееся на его балансе. При этом корпоративный шантажист выразил намерение ознакомиться не только с документами на недвижимое имущество компании, но и на иные вещи, числящиеся на его балансе. В частности, он включил в их число средства производства, офисную оргтехнику и даже канцелярские скрепки. Стоит ли объяснять, что акционер­ное общество имело на своем балансе иму­щество не на одну сотню миллионов рублей, для того чтобы предоставить копии запраши­ваемых материалов, компании пришлось бы вместо осуществления своей основной дея­тельности заняться исключительно копирова­нием документов. Генеральный директор, возмущенный подобным поведением со сто­роны акционера, отказался предоставлять ему документы. В ответ на это обиженный акционер обратился в Федеральную комис­сию по рынку ценных бумаг, требуя наказать недобросовестного эмитента. Кроме того, были направлены исковые заявления, це­лью которых было понуждение эмитента исполнить обязанность по предоставлению копий документов , а также возмещение вреда, будто бы причиненною акционеру компанией. Вне всякого сомнения, дейст­вия акционера являлись злоупотреблением имеющимся у него правом па получение информации. К сожалению, в суде данное дело так и не было рассмотрено по сущест­ву — основные акционеры компании пред­почли откупиться от корпоративного стер­вятника, нежели доказывать факт злоупо­требления правом в судебном порядке.

Необходимо особо подчеркнуть, что факты злоупотребления правом имеют место не только со стороны ми­норитарных акционеров, мешающих компании осуществлять обычную хо­зяйственную деятельность. Довольно

активно своими правами злоупотреб­ляют и фактические владельцы компа­нии, стремящиеся упрочить свое корпо­ративное положение либо установить полный контроль над предприятием.

На практике приходилось сталки­ваться с ситуацией, когда акционер, владевший 71% голосующих акций, в течение полугода с маниакальной на­стойчивостью созывал общее собрание акционеров. Причина подобного поведе­ния крылась в том, что он собирался из­менить структуру органов управления компанией, изменив устав общества. Од­нако другой акционер, которому принад­лежал блокирующий пакет акций, был против этого. Основной акционер ре­шил, злоупотребляя своим правом на со­зыв внеочередных собраний, взять оппо­нента измором, надеясь, что он не явится на одно из собраний и ему удастся при­нять нужное решение, которое в конеч­ном итоге снизило бы возможности дру­гого акционера управлять компанией.

В другом случае акционер, которому принадлежало 30% акций, воздерживал­ся по вопросу приведения устава компа­нии в соответствие с внесенными в ФЗ «Об акционерных обществах» изменени­ями, понимая, что его действия причинят вред акционерному обществу. Подобная позиция акционера не устраивала ком­панию: она не могла получить кредит на выгодных для себя условиях (руководство успело договориться об этом с главой фи­лиала крупного отечественного банка). Однако он предупредил их, что все доку­менты заемщика должны быть в порядке, иначе головная организация откажет в окончательном согласовании выдачи кредита. Из-за того что в устав общества не были внесены изменения, кредит в данном банке получить не удалось.

Злоупотребление правом членами органов управления акционерного общества

Управляющие компании довольно часто злоупотребляют принадлежащими им правами. Как правило, это обусловлено борьбой с противостоящей группой акци­онеров, пытающейся установить кон­троль, либо с рядовыми акционерами, ме­шающими претворять в жизнь установки владельцев компании. В свое время было очень популярно следующее злоупотреб­ление: совет директоров, созывая годовое собрание акционеров, в качестве места его проведения специально указывал на­селенный пункт, удаленный от места на­хождения компании. Это делалось с одной целью: чтобы акционеры — физические лица, стесненные в средствах, не смогли

принять участие в собрании. В настоящее время совет директоров ограничен в воз­можности самостоятельно определять ме­сто проведения общего собрания акцио­неров. Согласно п. 2.9. Положения о до­полнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, оно должно прово­диться в поселении (городе, поселке, се­ле), являющемся местом нахождения об­щества. Правда, и в рамках требования указанной нормы ничто не мешает совету директоров избрать в качестве места про­ведения собрания режимный объект, до­ступ на который будет закрыт даже пред­ставителям властных структур.

Одно такое собрание было проведено на территории десантно-штурмового полка, расквартированного в городе, в котором и было зарегисгрировано акционерное об­щество. На собрание не пустили не только предсгавителей акционеров, но и приста­вов, которым не помогла даже группа фи­зической поддержки: десантники заявили, что применят автоматическое оружие, ес­ли кто-нибудь попытается пройти на тер­риторию полка. Решительность десантни­ков поддерживалась еще и тем, что ника­кого собрания на их территории не проводилось. Оно прошло совершенно в другом месте, хотя и в то же время.

Итак, у членов органов управления ос­талось еще много возможностей, жонгли­руя предоставленными им правами, со­вершать действия, подходящие под опре­деление злоупотребления правом. Чего стоят, например, полномочия по утверж­дению регистратора общества. В рамках одного корпоративного конфликта, когда некая инвестиционная структура начала скупку акций у миноритарных акционе­ров, совет директоров компании в сроч­ном порядке расторг договор на ведение реестра с регистратором, расположенным в Москве, и утвердил в качестве реестро­держателя компанию, находящуюся в Рес­публике Саха (Якутия). Вряд ли подобные действия компании можно расценить как направленные на благо самого общества и его акционеров. Совет директоров, пользуясь предоставленным ему правом на выбор регистратора, осложнил мино­ритарному акционеру возможность по ре­гистрации прав на акции, получение рядо­выми акционерами, желающими продать принадлежащие им ценные бумаги, выпи­сок из реестра акционеров.

Отдельные члены совета директо­ров могут злоупотреблять своими пра­вами и для торможения тех или иных процессов, происходящих в обществе. В частности, это может выражаться в нео­боснованном голосовании «за» или «против» конкретного решения.

Злоупотребление правом органами государственной власти

В особую группу злоупотребляющих правом в ходе корпоративных конфлик­тов входят органы государственной вла­сти, обладающие полномочиями по уп­равлению находящимися в собственнос­ти Российской Федерации или субъектов РФ акциями хозяйственных обществ. Органы государственной власти могут распоряжаться пакетами акций коммер­ческих организаций, кроме того, указан­ные структуры в отдельных случаях ис­пользуют специальное право на участие соответственно Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в уп­равлении открытыми акционерными обществами (золотая акция).

Как известно, в органы управления акционерных обществ, к которым име­ют отношение Российская Федерация и субъекты РФ, назначаются так называе­мые представители государства. Полно­мочия данных лиц обширны, в частнос­ти, если идет речь о наличии «золотой акции», представители Российской Фе­дерации, субъектов РФ, назначенные в совет директоров открытого акционер­ного общества, участвуют в общем со­брании акционеров с правом вето при принятии собранием решений: 1) о внесении изменений и дополне­ний в устав открытого акционерно­го общества или об утверждении ус­тава компании в новой редакции; 2} о реорганизации общества;

3) о ликвидации открытого акционер­ного общества, о назначении ликви­дационной комиссии и об утвержде­нии промежуточного и окончатель­ного ликвидационных балансов;

4) об изменении уставного капитала предприятия;

5) о совершении открытым акционер­ным обществом указанных в главах X и XI Федерального закона «Об акцио­нерных обществах» крупных сделок и сделок, в совершении которых имеет­ся заинтересованность (п. 3. ч. 3 ст. 38 ФЗ «О приватизации государственно­го и муниципального имущества»). Несмотря на строгую регламента­цию порядка принятия решения о голо­совании на общем собрании акционе­ров", можно допустить, что отдельные государственные мужи и целые государ­ственные структуры могут злоупотреб лять своим правом. Например, это мо­жет быть выражено в наложении вето на одобрение крупной сделки общества. Представители государства могут осуществлять злоупотребление принад­лежащими им правами и за рамками общих собраний акционеров.

Последствия злоупотребления правом

Рассмотрев возможные примеры злоупотребления правом, целесооб­разно отметить последствия подобного поведения.

В данном вопросе будет весьма полез­на классификация, приведенная А.Курба­товым. Нижеследующие положения за не­которым исключением могут использо­ваться и участниками корпоративных конфликтов. Итак, последствия злоупо­требления правом могут быть следующие:

1. Отказ судебными органами в защите (принудительной реализации) субъ­ективного права (п. 2 ст. 10 ГК РФ).

2. Возможность уменьшения размера штрафных санкций.

3. Недействительность сделок (ст. 168 либо ст.ст. 170-179 ГК РФ). Причем при осознанном нарушении обще­ственных и государственных инте­ресов (то есть при наличии умысла) последствия недействительности сделки должны определяться по ст. 169 ГК РФ. Также в качестве приме­ров недействительности сделок при злоупотреблении правом можно привести п. 1 ст. 84 ФЗ «Об акцио­нерных обществах», п. 4 ст. 27 ФЗ «О некоммерческих организациях».

4. Приостановление или прекраще­ние деятельности, причиняющей вред или создающей такую опас­ность (ст. 1065ГК РФ).

5. Признание актов государственных и иных органов либо действий их должностных лиц незаконными (не­действительными), а также неприме­нение судом указанных актов в кон­кретном деле (ст. 12 и 13 ГК РФ) 17 . Указанные механизмы могут быть ис­пользованы участниками корпоративных конфликтов в целях защиты принадлежа­щих им прав и интересов. Следует под­черкнуть, что «весьма актуальной являет­ся проблема защиты интересов эмитентов иными, нежели чем попытки судебного противодействия, способами, в первую очередь — самозащитой. Из-за невозмож ности добросовестных эмитентов и акци­онеров доказывать каждый раз то, что от­дельные действия иных акционеров явля­ются актами корпоративного шантажа, возникает необходимость в принятии ими определенных противодействующих мер, которые должны рассматриваться как акты самозащиты своих прав.

Таким образом, становится очевид­ным, что злоупотребление правом в хо­де установления контроля над акцио­нерными компаниями является одной из актуальных проблем отечественного законодательства. К сожалению, дан­ный вопрос не получил практического выражения в судебной практике. Имен­но это и приводит к тому, что участники корпоративных конфликтов крайне вольно трактуют имеющиеся у них субъективные права, никоим образом не соотнося их с нормами гражданского законодательства — ст. 10 ГК РФ, — а также конституционным принципом, закрепленным в п. 3 ст. 17 Конституции РФ — «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно на­рушать права и свободы других лиц».

Возможным решением проблемы могла бы стать активная позиция выс­ших судебных органов страны, находя­щая свое выражение в соответствую­щих актах (например, постановление пленума ВАС и ВС). Пока же суды не вос­принимают заявления участников кор­поративных споров о фактах злоупо­требления правом, предпочитая не уг­лубляться в суть вопроса. Как верно подметили А.Лукьянцев и Т.Яценко, об отсутствии стабильности судебной практики свидетельствует, например, то, что судебные органы, по-своему трактуя соответствующие положения законодательства, квалифицируют в качестве шиканы и действия лица, пре­следующего при осуществлении своего права помимо причинения вреда дру­гим лицам и иные цели". При этом ука­занные авторы делают вывод о том, что в сложившейся ситуации наблюдается и требует скорейшего разрешения про­тиворечие между понятием шиканы, содержащимся в ГК РФ, и толкованием его на практике.

Хотелось бы надеяться, что в бли­жайшем будущем ситуация изменится и злоупотребление правом найдет свое отражение в судебной практике и иных сферах юридической жизни.