Александр Шохин: Главной задачей следующего года является формирование внятной экономической политики (какой бы она не была)

Александр Николаевич, чем, с Вашей точки зрения, был примечателен этот год, чего можно ожидать в будущем, какие опасности нас подстерегают?

Прошедший год показал как возможности роста российской экономики и возможности проведения структурных реформ, так и риски в области экономических реформ и экономического роста. Во-первых, в начале года был зафиксирован устойчивый экономический рост ВВП, превышающий 7%, фондовый рынок бурно развивался и ситуация в первые месяцы года считалась очень оптимистичной, особенно участниками рынка, когда его капитализация выросла в 1,5 раза после достаточно вялого роста в конце прошлого года. Были реализованы довольно серьезные реформы: монетизация льгот, переход на судебную систему приостановки деятельности предприятий вместо административных санкций по инициативе различного рода надзорных структур, была реализована первая фаза административной реформы, связанная с попыткой разделения ведомств по исполняемым функциям. Начало года было достаточно динамичным во всех смыслах этого слова.

В то же время риски, которые имманентно присутствуют в экономической политике и в экономике в целом, в полном объеме проявились также в этом году. Во-первых, традиционная тема зависимости России от сырьевого экспорта выглядела несколько иначе, а именно: несмотря на рекордно высокие цены на нефть, экономика стала падать. Во-вторых, вторая половина года показала, что чувствительность российской экономики к ценам на нефть существует, но преувеличивать ее нельзя, и внутренние факторы экономической динамики имеют существенное значение. В частности, они связаны со снижением стимулов к инвестициям. Пережим налогового пресса, выражающегося в чрезмерном налоговом администрировании доначисления налогов за предшествующие годы на крупных налогоплательщиков, ситуация неопределенности в контексте проблемы ЮКОСа, чрезмерно высокое налоговое бремя на нефтяников в середине года, когда через таможенные пошлины изымалась сверхприбыль, в том числе, ранее идущая на инвестиции, создали ситуацию резкого падения инвестиционной активности, прежде всего, в нефтяном секторе и в экономике в целом. В итоге стали доминировать факторы снижения деловой и предпринимательской активности, хотя общая макроэкономическая ситуация, в частности, высокий уровень золотовалютных резервов, динамичный рост стабилизационного фонда, устойчивый профицит бюджета, достаточно узкий коридор колебаний обменного курса валюты и т.д. создавали вкупе с вышеупомянутыми реформами благоприятную картину для роста фондового рынка, для экономического роста, для создания заинтересованности в инвестициях. Тем не менее, факторы, негативно влияющие на деловую активность, в значительной мере «скомпенсировали» позитивное влияние таких макроэкономических факторов, факторов структурных реформ, которые проводились в это время. 2004 год мы можем оценивать одновременно как год демонстрации возможностей экономической политики, экономического роста России и как год, который показал, что риски экономического спада и замедления деловой активности, инвестиционной активности достаточно высоки, а требования к экономической политике в этих условиях, невзирая на благоприятную экономическую конъюнктуру, не только не снижаются, но, наоборот, повышаются, поскольку проявляется специфический российский вариант голландской болезни.

Если классический голландский синдром выражается в том, что власть ничего не делает для поддержания экономической активности, то российская версия (можно говорить «российская болезнь») заключается в том, что власти действуют в прямо противоположном направлении, испытывая на прочность экономическую систему. Действия по Вымпелкому явились явной демонстрацией того, что налоговые службы и прочие власти считают, что рынок с учетом действия позитивных факторов «переварит» все, в том числе, и действия против компаний, которые никак не связаны с шумными приватизационными сделками и являются одними их самых прозрачных из международных действующих российских компаний. Если ЮКОС многими считался единичным фактором, связанным в большей степени с личностью Ходорковского, случай с Вымпелкомом показал, что несмотря на то, что налоговые службы явно идут на попятную и приемлемое для компании урегулирование налогового спора, наверное, будет, тем не менее, можно «наехать» на любую компанию, уличенную либо в чрезмерных политических амбициях, либо в нелояльности к любого уровня властям. Случай с Вымпелкомом подчеркнул это довольно наглядно. В этой связи дело ЮКОСа было «переварено» рынком еще к началу осени, сейчас просматривается, что высокие риски связаны с попытками решать какие-то частные вопросы, в том числе, фискальные вопросы в ущерб задачам экономического роста и в ущерб задачам предсказуемости и стабильности действия властей. Поэтому этот год оказался переходным еще в одном смысле этого слова, когда мы видели все плюсы экономической политики деятельности властей в экономической области и почти все минусы.

Очень важно, какой баланс плюсов и минусов сложится в следующем году. С одной стороны, есть программа деятельности правительства, с другой стороны, ее формулировки достаточно расплывчаты для того, чтобы понять, какой из вариантов поведения возобладает. В частности, раздел налоговой политики начинается с призывов улучшить налоговое администрирование и минимизировать уклонение от уплаты налогов. Акцент делается на деятельность правоохранительных органов в большей степени, нежели на деятельность экономического блока правительства. При таком подходе к ключевому разделу экономической программы вполне возможно, что возобладает административный раж и фискальный подход в ущерб экономическому росту и в ущерб стимулам инвестиционной активности. А это может сказаться и в замедлении показателей. По прогнозу целого ряда аналитиков экономический рост в прошлом году превышал 7%, в этом году будет в районе 6%, а в следующем году у него есть все шансы упасть до 5%. Если такая динамика реализуется на практике, то это может подстегнуть власти проводить экономическую политику более энергично, но в то же время может усилить административный раж и подтолкнуть власти к концентрации финансовых ресурсов по еще большему усилению роли государства, в том числе, в инвестиционной политике. Тогда мы будем иметь модель государственного капитализма, которая может привести к более глубокой стагнации, нежели к кратковременному спаду в экономической динамике. Поэтому властям очень важно определиться с курсом экономической политики. Самый худший вариант – «сидеть на двух стульях», поскольку именно это формирует элемент неопределенности у инвесторов, у большого, среднего и малого бизнесов.

Главной задачей следующего года является формирование внятной прозрачной экономической политики, какой бы она не была. Поскольку именно тогда можно оценивать плюсы и минусы той или иной модели экономической политики. В условиях, когда декларация является либеральной, а поведение больше соответствует государственной дирижистской модели, трудно понять, в чем причины тех или иных проблем экономического роста и каковы последствия.