Эти деньги - на 'чёрный день' Как потратить миллиарды из стабилизационного фонда?

К 1 января 2005-го в стабилизационном фонде, по расчетам, будет 570 миллиардов, а неприкосновенный запас - 500 миллиардов. Министерства и федеральные агентства наперебой предлагают проекты, стремясь в первых рядах прорваться к денежному пирогу. А что думают по этому поводу в главном финансовом ведомстве страны? Об этом “Труду” рассказывает министр финансов Алексей КУДРИН.

- Алексей Леонидович, деньги в стабилизационный фонд текут стремительной рекой благодаря высоким мировым ценам на нефть. Через год с небольшим накопления, по прогнозу специалистов, составят 720 миллиардов. Многие эксперты, государственные чиновники высокого ранга предлагают резко увеличить расходы бюджета, используя сверхнормативные резервы фонда (а это 220 миллиардов). Куда, по-вашему, целесообразно направить деньги?

- Я бы не спешил делить эти 220 миллиардов. Во-первых, таких накоплений еще нет, это только прогноз. А во-вторых, и это самое главное, мировой опыт показывает, что страны, наращивающие стабилизационные фонды и одновременно резко увеличивающие расходы в период высоких цен на нефть, оказываются у разбитого корыта, когда приходит ухудшение внешнеэкономической конъюнктуры, как правило, внезапное и длительное. Объем выпадающих доходов при этом бывает настолько велик, что подрастраченных к этому времени средств фонда становится явно недостаточно для финансирования расходов бюджета на привычном уровне. В итоге неизбежно возникал бюджетный и экономический кризис.

Такие суровые уроки в судьбе некоторых стран с высокой зависимостью от мировых цен на свой экспорт нельзя забывать. Если не ввести ограничения на расходование средств, полученных от высоких нефтяных цен (например, увеличивать траты только в точном соответствии с темпами роста экономики), то “подушка безопасности” - я имею в виду накопленные запасы - в ситуации их снижения окажется сдутой. Стабилизационный фонд не должен стать разрушителем рациональной бюджетной политики в период высоких цен на энергоносители. Еще раз сошлюсь на мировой опыт. Лишь те государства, которые наряду с созданием стабрезервов ограничивали расходы бюджета из этого источника, добились позитивных результатов в экономике. В Норвегии снизилась инфляция, уменьшились колебания внутреннего спроса. В Чили дефицитная бюджетная политика сменилась профицитом, что способствовало снижению инфляции, обеспечению высоких темпов роста. Словом, при дележе этого общественного пирога аппетиты должны быть умеренными, если мы не хотим повторения тяжелых событий августа 1998-го.

Теперь о том, как разумно использовать излишки стабфонда сверх обязательного минимума. Большинство стран направляет эти средства на погашение внешнего долга. На мой взгляд, весьма рациональный путь. Например, при досрочном погашении наиболее дорогой части российского внешнего долга (в сумме 10 миллиардов долларов) экономия на выплате процентов за весь период обслуживания составит миллиарды долларов. Это очень солидная сумма. Если погасим больше, то каждый год сможем сберегать от 1,5 до 2 миллиардов долларов и тогда спокойно направлять их на увеличение расходов бюджета, в том числе на инвестиции. При этом досрочное погашение внешнего долга может быть в любой момент прекращено при ухудшении мировой конъюнктуры.

- Некоторые политики предлагают дополнительные средства фонда потратить на существенное повышение зарплаты бюджетников. Это позволит сократить масштабы бедности в стране…

- “Проедать” таким образом средства фонда было бы крайне опрометчиво для выплаты тех же самых зарплат в годы низких мировых цен. Это противоречит смыслу создания резерва. Представьте, вот раздадим сегодня накопленные на “черный день” деньги, их сразу же подъест инфляция, а что будем делать, когда этот “черный день” придет? Нет, такой авантюризм для государственной политики совершенно неприемлем.

- Не повлияет ли досрочное расходование денег из фонда на ускорение роста цен, а также на обменный курс рубля?

- Обязательно повлияет. Как показывают расчеты, если в 2005-м влить в экономику дополнительно 300 миллиардов рублей, то инфляция сразу может увеличиться с запланированных 8 до 10 процентов. Произойдет дополнительное укрепление рубля. Помимо очевидных социальных последствий, все это затормозит развитие российской экономики. Сильный рубль снизит конкурентоспособность российских товаров на внутреннем и внешнем рынках. В этом случае резко возрастет спрос на импортные изделия, которые будут вытеснять с рынка отечественную продукцию. В легкой промышленности и в ряде других отраслей начнут снижать выпуск товаров, а то и закрывать предприятия. Такой сценарий нам, понятно, не подходит. Задача правительств и центральных банков всех стран в том, чтобы строго контролировать эффективное количество денег в экономике.

- Но, может быть, укрепление рубля в перспективе не будет так уж сильно влиять на экономику?

- Наоборот. Ускорение роста эффективного курса рубля в средне- и долгосрочной перспективе будет оказывать большее влияние на конкурентоспособность экономики, чем сейчас. Мало кто знает, что в настоящее время уровень обменного курса рубля к доллару лишь на 10-15 процентов меньше, чем в предкризисном 1997-м. А в ближайшие годы этот запас будет исчерпан. Вспомните, в 1997 году доллар стоил 6 рублей - экономика не росла…

- Еще один важный вопрос, вызывающий споры и среди банкиров, и среди бизнесменов. Все чаще говорят о нехватке денег в экономике. Ваш комментарий?

- На начало сентября вся денежная масса (наличная и безналичная) превышала 3,6 триллиона рублей. Больше не надо для сегодняшней экономики, если не хотим ускорения инфляции и снижения конкурентоспособности наших товаров. Для этого мы как раз занимаемся тем, что “стерилизуем” избыточные средства в стабфонде. Но в средне- и долгосрочной перспективе ситуация изменится полярно: вместо стерилизации надо будет увеличивать поступления средств в хозяйственный комплекс. При цене на нефть 28 долларов за баррель и замедлении прироста валютных резервов Центрального банка (до 10-15 миллиардов долларов в год) потребуется расширить денежное предложение. Конкретно на 150-200 миллиардов рублей ежегодно в течение ближайших лет. Тогда тратить средства, полученные от нефтяных сверхдоходов, можно будет в большем объеме. Вообще есть очень простой способ определять, появились ли лишние деньги в экономике. Пока есть инфляция, значит, денег больше, чем надо.

- А нельзя ли часть сверхнормативных средств стабилизационного фонда отдавать напрямую на инвестиции?

- Можно тратить только то, что не вызовет эффекта “лишних денег” (инфляции). Поэтому надо все тщательно посчитать. По нашим расчетам, целесообразно на эти цели направлять, скажем, до 60 миллиардов рублей в год. Мы предложили повысить планку отсечения направляемых в стабфонд нефтедолларов с 20 до 21 доллара за баррель, что увеличит бюджетные траты на названную выше сумму (60 миллиардов рублей).

- Сохранится ли в будущем “неприкосновенный запас” фонда в сумме 500 миллиардов рублей?

- На мой взгляд, наиболее оптимальным является следующий вариант. На первом этапе, когда будет погашаться наиболее дорогая часть государственного внешнего долга, целесообразно сохранить базовый объем фонда в размере 500 миллиардов. А после этого (примерно через 3-4 года) привязать объем “неприкосновенного запаса” к ВВП, скажем, в пределах 3,1-4,5 процента валового внутреннего продукта. Тогда неприкосновенный запас будет больше - не 500 миллиардов, а, например, 700. Мы должны учитывать, что, когда наш ВВП растет каждый год, в той же мере растут и наши расходы. То есть в неблагоприятный период нам для финансирования их текущего уровня потребуется все больше средств из стабфонда.

- Стабилизационный фонд должен страховать экономику на случай падения мировых цен на нефть. Однако некоторые эксперты считают, что резкого снижения цен не будет даже в далекой перспективе. Это вероятный сценарий?

- Нет, маловероятный. Сегодня одним из ключевых факторов поддержания высоких цен на “черное золото” является нестабильная политическая ситуация в мире в целом и на Ближнем Востоке, в частности. Но политическая напряженность не может сохраняться в долгосрочной перспективе. Кроме того, следует учитывать, что высокие цены на нефть приводят к падению темпов роста мировой экономики. Значит, будет снижаться спрос на нефть. Таким образом, за периодом высоких нефтяных цен неизбежно последуют низкие - это закон цикличного развития экономики. Такие волны отчетливо прослеживаются в последние десятилетия. В 70-е годы прошлого века цены держались на высоком уровне. Затем был период низких цен (в 1986-1999 годах). Следующий период - нынешний: цены уже пятый год остаются высокими. На смену, конечно же, придет цикл сильного и достаточно продолжительного снижения цен на нефть. По крайней мере, мы должны быть готовы к снижению до 15 долларов за баррель. Более низкий уровень маловероятен в ближайшие 5-10 лет из-за стабильно высокого спроса на энергоносители со стороны растущих экономик - Китая, США, Индии. Но и уровень 15 долларов за баррель станет большим испытанием для нашей экономики.