Чудеса моделирования

Финансовым моделям часто приписывают волшебную силу, а результат их работы способен удивить даже человека, которому кажется, что он знает всю подноготную бизнеса.

Финансовая модель, компании — набор формул. Ис­пользующиеся и них переменные — ключевые пара­метры бизнеса. Результат финансового моделирова­ния — комплект из трех всем известных форм финотчетности — баланса, отчета о прибылях и убытках и отчета о движении денежных средств. Сопровождает их аналитический блок, задача которого дать ответ на вопрос, ради чего эта модель составлялась. Так, инвестбанкиры, готовящие компанию к продаже, в аналитическом блоке подсчитают ее стоимость. Кредитный офицер банка поймет, сможет ли компания обслуживать долг. Финансовый директор увидит, в какие моменты и и каком объеме компании понадобится внешнее финансирование. Владелец или топ-менеджер оцепит стратегические перспективы бизнеса — например, нужна ли ему большая до­ля рынка. Часто бывает и так, что выводы, сделанные на основе модели бизнеса, противоречат интуиции человека, который занимается им много лет.

Агрегированность исходных данных, гибкость и взгляд в достаточно далекое будущее — вот что отли­чает финансовую модель от «близких родственни­ков» (разнообразных учетных систем, систем бюд­жетирования, бизнес-планов). С философской точ­ки зрения, это тоже модели бизнеса, и они тоже «о финансах».

Учетные системы, применяемые бухгалтерами, пользуются, с точки зрения составителя финансовых моделей, чересчур детальной информацией, По мнению Андрея Дикушина, партнера компании «Финансовый хронограф», читающего лекции по финмоделированию для студентов LBS, использова­ние первичной информации, взятой из бухучета — частая ошибка новичков или бухгалтеров, постав­ленных перед необходимостью составлять финмодель. Данные обязательно надо агрегировать, выбирая компактную, но в то же время адекватно отражающую действительность и суть бизнеса форму.

Скажем, для ресторана это может быть «проходи­мость» и средний чек.

Родовой признак бюджетирования — использо­вание исторических данных — также противопока­зано составителю моделей. Андрей Дикушин: «Пол­ностью опираться на прошлые данные — все равно что ездить па автомобиле, глядя в зеркало заднего вида. Если ситуация достаточно стабильна, „протя­нутые" на год вперед данные при составлении бюд­жета могут дать вполне адекватную картину. Но ес­ли вы хотите заглянуть вперед на более долгий срок, просто экстраполируя имеющиеся данные, то в большинстве случаев получите ерунду. Ваше „завт­ра", скорее всего, окажется принципиально иным».

Модель всегда предполагает гибкость. Она долж­на позволять «поиграть» исходными данными. Именно поэтому финансовая модель, по мнению господина Дикушина, но синонимична бизнес-пла­ну, по крайней мере, тому, что под этим термином чаще всего понимают. С точки зрения финансового моделирования вполне естественным будет состав­ление моделей с использованием разных допущений для разных адресатов. Например, если вы идете со своей финмоделью в банк за кредитом, то ваши предположения о будущем компании и изменении окружающей среды должны быть консервативны­ми, предполагающими не самый лучший вариант развития событий. Так вы быстрее найдете общий язык с кредитным офицером. Если же вы отправи­лись к венчурному капиталисту, ваши предположе­ния о темпах развития вашей компании должны быть куда более агрессивными, Задачей будет убе­дить инвестора, что ваша команда способна эти ам­бициозные планы реализовать.

Финансовая модель состоит из нескольких блоков. Основа хорошей финансовой модели — качествен­ная операционная модель. Ее задача — описать в уравнениях «материальную» (производственно-сбытовую) часть жизнедеятельности компании. По словам Дмитрия Пейля из «Финансового хроногра­фа», когда есть адекватная операционная модель, места для фантазий в финансовой части модели почти не остается. Справедливо и обратное: если «кар­тинка» бизнеса, нарисованная в операционной мо­дели, нереалистична или грешит пробелами, это не­избежно приведет к ущербности финмодели.

Для составления операционной модели должны быть привлечены руководители всех функциональных служб — производственники, маркетологи, кадровики, логистики, отрасле­вые эксперты. Операционная модель должна хорошо содер­жать адекватное представление о будущем рынка, будь то описание сезонных скачков спроса, реалистич­ный объем продаж или тренд движения цен. Производст­венники должны дать точные данные о том, когда возникнет необходимость замены обору­дования, иметь под рукой нор­мативы расходов и т. д. А практика показывает, что это не всегда просто. Как гово­рит Юрий Волков, преподава­тель Высшей школы менедж­мента при ГУ-ВШЭ, слово «смета» долгое время было ругательным, очень многие компании растеряли традиции уп­равления расходами. Чаще всего на предприятиях хоро­шо понимают, почем они могут продавать свои продукт. Но с трудом могут пояснить производственные законо­мерности и как выстроено це­нообразование. В модели мы получаем неверный прогноз расходов, отчего её ценность резко падает.

Участие всех подразделе­ний в составлении всех моде­лей, необходимость задумать­ся, как работает их служба и что впереди, нахождение об­щего языка между подразде­лениями может быть самоцен­ной задачей.

Ценные листы

Еще одна составляющая фи­нансовой модели —дисклаймер (лист допущений). Его цель - датьинформацию о том, из каких предположений о внешнем мире исходил со­ставитель модели, какие переменные использовались при ее составлении и каков диапа­зон изменения их значений. По словам Юрия Волкова, на листе допущений может быть и 20, и 30, и 50 парамет­ров. Данные берутся из авто­ритетных независимых источ­ников — например, это могут быть прогнозы Центробанка, Минфина, отраслевых ассо­циаций, именитых аналити­ков. Как считает Николай Сергеев, специалист инвест-компании Eastway Capital, не­зависимость и авторитетность источников данных помогает на переговорах сузить поле для обсуждений: «Если мы строим прогноз развития ком­пании „от рынка", нам легче обосновать полученные ре­зультаты, нежели в случае, когда это наша собственная оценка». За дисклаймером следует блок расчетов, состоящий из листа доходов, листа расходов и листа финансирования. Са­мый примитивный способ подсчетов доходов и расхо­дов — пропорционально рос­ту продаж. Но, по мнению Ни­колая Сергеева, очень часто такое предположение приво­дит к искажению результатов, возможны другие записи мос­ти. Нa пример, рост продаж не всегда приводит к пропорцио­нальному росту числа сейлз-менеджеров, что опять-таки не требует пропорционально­го расширения офисного про­странства.

Лист финансирования ну­жен для того, чтобы понять, когда и какие деньги поступа­ют извне (долговые или от ак­ционеров), а какие свободные средства генерируются внутри бизнеса и как они распре­деляются: что инвестируется, что выплачивается в виде ди­видендов. Так, одна из при­кладных задач листа — опре­деление потребностей во внешнем финансировании. Просчитав модель без учета внешнего финансирования, можно «увидеть разрывы» — получить данные о периодах, когда и какие деньги понадо­бятся. Далее можно подобрать приемлемые характеристики финансирования — способы, ставки, валюту, графики пога­шения и т. п., решая, какие из них более адекватны потреб­ностям.

Ещё одной целью не пользования листа финансирова­ния может быть выяснение того, какая долговая нагрузка по силам предприятию. Еще совсем недавно, по словам Андрея Дикушина, правильным ответом было «сколько да­дут», а сегодня уже надо ду­мать, сколько денег и по ка­ким ставкам вам надо. Модель ответит и на этот вопрос.

После блока расчетов следуют прогнозные формы — те самые три вида отчетности (ба­ланс, отчет о прибылях и убытках, отчет о движении денежных средств). Правда, иногда ситуацию можно упростить. По словам Юрия Волко­ва, случается так, что баланс никакой существенной ин­формации не несет (скажем, в сфере услуг), тогда от его составления можно отказаться. Временным шагом в получе­нии отчетных форм может быть месяц, квартал или год — зависит от целей моделирова­ния. Для оценки бизнеса ин­тервалом выбирается год, для кредитной модели чаще всего выбирается квартал. При сро­ках меньше месяца трудно по­лучить исходные данные, и такой отчетности компании не ведут.

Роль аналитического блока выполняет блок итоговых по­казателей. Здесь содержатся те самые целевые показатели, ради которых и составляется финмодель. Самый последний лист — лист анализа чувстви­тельности. Изменяя значения вводных параметров (напри­мер, подставляя разные значе­ния инфляции) в листе допу­щений, в операционной моде­ли или меняя формулы в блоке расчетов, можно выявить показатели, к которым ваша мо­дель наиболее чувствительна.

Вот здесь-то и возможны самые большие неожиданнос­ти. Так, по словам Юрия Вол­кова, имеющего за плечами опыт составления моделей для нефтегазового бизнеса, может оказаться, что колебания мировых цен на нефть не очень важны для российской нефтяной компании. А для оп­ределенного инвестпроекта, допустим, безразличен размер ставки дисконтирова­ния — один из важнейших по­казателей.

Одним из самых распространенных споров вокруг финан­сового Моделирования является спор о том, какова должна быть их сложность. Ясно, что модель не должна содержать минимальное количество сов­сем примитивных зависимос­тей. Николай Сергеев: «Боль-шинство моих коллег говорят, что я составляю сложные мо­дели, они перекрывают по­требность раза в два. Но на тя­желых переговорах покупате­ля проще убедить, если он зна­ет, что мы, прогнозируя рост компании, учли влияние раз­ных параметров. Я считаю, что так надежнее». С таким походом согласен и Андрей Дикушин: «При слитком примитивной модели оппонент поставлен в бинарную ситуа­цию „верю — не верю". Если же есть возможность видеть влияние разных факторов, по­играть данными, то появляет­ся предмет для диалога».

Однако сложность модели может доставить и массу про­блем. Дмитрий Пейль: «Когда составитель модели оказыва­ется человеком с хорошей ма­тематической подготовкой, часто начинаются ритуаль­ные пляски вокруг цифр. Нередко забывают, что нужна осмысленная интерпретация, понимание сути процессов, приведших к этой зависимос­ти, а сложные математичес­кие и статистические методы, как правило, мало этому способствуют». Практически всегда достаточно арифметических действий и возведе­ния в степень.

Юрий Волков говорит, что в модели должно быть не бо­лее пяти важных вводных па­раметров, от которых меняют­ся итоговые результаты. Если их окажется больше, то полу­чаемые результаты, по его мнению, просто перестают воспринимать. К тому же ча­ще всего предполагается, что исходные данные независимы друг от друга. И хотя это не всегда так, попытки ввести в модель их взаимные зависи­мости лишь все запутывают.

Елена Кувшинникова, ме­неджер Центра профессионального обучения компании «Эрнст энд Янг» считает, что если задача модели —опреде­литься с выбором стратегии, с выбором путей роста стоимос­ти бизнеса, то не стоит все ус­ложнять: «Даже напротив: уп­рощение модели до определен­ного набора ключевых показа­телей может упростить приня­тие стратегического решения, высветить существенное и отделить зерна от плевел».

Вывод практиков таков: большинство сложных моде­лей, сделанных «как в тео­рии», на практике неприме­нимы. Простота признак мастерства финансиста.

Использованы материалы Ю. Волкова, ВШМ при ГУ ВШЭ

Журнал "Cекрет фирмы" 04 октября-10 октября 2004