Спекуляции и катастрофа

ГЕРМАН ГРЕФ, министр экономического развития и торговли, катастрофой назвал то, что происходит на российском фондовом рынке. «Вся капитализация рынка — это 10-15 российских компаний, которых гоняют по всему рынку туда-сюда. Эта спекуляция ничего общего не имеет с экономическим развитием». Сделав скидку на то, что заявление было сделано как объяснение не разбирающимся в финансовых вопросах членам правительства, все же позволю себе концептуально не согласиться с Германом Грефом. То, что происходит на фондовом рынке, имеет самое прямое отношение к экономическому развитию. Чем дороже акции, тем лучше экономике. И вся страна, и лично Герман Греф должны быть заинтересованы в как можно большей рыночной капитализации фондового рынка. Попытаемся подтвердить этот тезис несколькими примерами.

Пример №1. 27 сентября состоится аукцион по продаже 7,59% акций нефтяной компании «Лукойл». Если акции будут проданы не дешевле рыночной цены на конец прошлой недели (более $31), государство выручит за них $2 млрд. В предыдущий раз — в декабре 2002 года — пакет акций «Лукойла» государство продало по цене вдвое меньшей ($15,5). Получается, что цена вопроса — $1 млрд дополнительных доходов бюджета. Не в экономическое ли развитие их можно направить?

Пример №2. На балансе связанной с «Газпромом» компании Gazprom Finance BV находится 4,59% акций газового монополиста. В потенциале эти акции можно продать западным инвесторам. Пока существует значительная разница между ценами на внутреннем и внешнем рынках акций «Газпрома», продать такой большой пакет по «внешним ценам» ($3,7 за акцию) не представляется возможным. Если же внутренние цены акций существенно вырастут, выручить за пакет можно будет $4-5 млрд и даже больше. Также государство заинтересовано в том, чтобы контрольный пакет, которым оно станет обладать в «Газпроме» после присоединения «Роснефти», стоил как можно дороже. В том же заинтересованы более 460 тыс. частных акционеров «Газпрома». Чем больше стоит акция, тем богаче себя чувствуют эти люди. Как следствие они позволяют себе дополнительные потребительские расходы, которые, как известно из экономической теории, ведут к росту промышленного производства. Другими словами, к экономическому развитию.

Пример №3. Неопределенность с перспективами реструктуризации электроэнергетики наделяет энергетические акции вполне понятными рисками: инвесторы пока не в состоянии понять, какими активами в будущем обернутся нынешние акции энергокомпаний. Соответственно бумаги оценены рынком с серьезным дисконтом. Государство — крупнейший акционер РАО «ЕЭС России» и через него опосредованно контролирует почти всю электроэнергетику. Следовательно, от существующих рисков больше всех страдает само государство, которое не может внятно объяснить всем акционерам, по каким принципам пройдет реформа отрасли.

Пример №4. Если посмотреть на график индекса РТС за последние два года, видно, что три самых мощных удара по нему были связаны с «Юкосом»: арестами Платона Лебедева (июль 2003 года), Михаила Ходорковского (октябрь 2003 года) и предъявлением налоговых долгов за 2000 год в размере 99,3 млрд рублей.

Потери в капитализации рынка уже превысили все возможные доначисленные налоги, штрафы и пени «Юкосу» плюс дисциплинирующий эффект для остальных налогоплательщиков. А если сюда добавить возобновившийся отток капитала, получится глубокий минус.

Катастрофой же на фондовом рынке можно назвать только одно: состояние инвесторов, купивших акции «Юкоса» по ценам, в 3-4 раза превышающим нынешние. Что же касается излишней спекулятивности, то тут Герман Греф прав. Но ее как раз представители государства и создают ( стр. 26). А раз так, в силах Германа Грефа положение исправить. Так же как и преодолеть узость рынка: для этого надо просто сделать вложения в российскую экономику более привлекательными, чем вывод капиталов за границу. Задача, вполне достойная министра экономического развития.

Журнал "Финанс." №36 (77), 2004 г.