Интервью: Олег Тиньков, владелец сети ресторанов “Тинькофф-ресторанс” “Я купил себе велосипед”

заработал на пиве $80 млн, но вкладывать их в новое дело пока не торопится
Бывшему пивовару Олегу Тинькову не дают покоя лавры российских олигархов. Минувшим летом 37-летний Тиньков за свой небольшой пивной бизнес с годовой выручкой менее $50 млн сумел получить $201 млн от бельгийской InBev. Но этого недостаточно, чтобы осуществить мечту Тинькова — попасть в золотую сотню Forbes. Теперь предприниматель из Петербурга ищет бизнес, который позволит ему заработать $1 млрд. О своем банковском проекте, перспективах IPO ресторанной сети и планах строительства новой Москвы Олег Тиньков, мастер спорта по велосипедным гонкам, рассказал в интервью “Ведомостям”.
— Вам удалось продать пивной бизнес “Тинькофф” за $201 млн. Но у вас было много долгов, сколько в итоге вы заработали на сделке?
— У нас люди любят посчитать чужие деньги. Чтобы успокоить всех, скажу, что сделка была выгодная для меня и заработал я не так много, как хотелось бы. Получилось где-то $80 млн.
— А сколько хотелось?
— Я бы мог заработать где-то $150 млн, если бы “Альфа-групп” в тот момент не атаковала InBev. InBev проплатилась слишком (в начале 2005 г. компания выкупила 8,7% акций дочерней компании SUN Interbrew у “Альфа-групп” за $350 млн. — “Ведомости”). Пришлось мне заработать меньше.
— $80 млн — это чистыми?
— Да, чистый доход. Следующий этап — $1 млрд.
— Уже начали их тратить?
— Да, купил себе велосипед. Карбоновый Colnago Leonardo da Vinci (модель 2005 г., стоимость — около 6500 евро. — “Ведомости”).
— А правда, что в последний момент с аналогичным предложением купить “Тинькофф” к вам пришла SABMiller?
— SABMiller участвовала в переговорах, они предлагали на 10% больше, чем InBev. То есть $20 млн еще можно было заработать. Но SABMiller действовала медленнее, они пассивные на российском рынке.
— Вы так торопились продать компанию, что даже $20 млн не заставили вас подождать?
— Я никуда не торопился, мне нравится работать с InBev. Мне было приятнее и интереснее остаться с InBev, потому что они более расторопные ребята и мне будет проще дальше с ними работать и сотрудничать.
— По условиям сделки вы вошли в совет директоров дочернего предприятия InBev — SUN Interbrew. Какие у вас там функции?
— Я еще ни на одном заседании не был. Первый будет в декабре, где-то на о. Джерси. Они ждут от меня большего, даже предлагают на операционном уровне им помогать с точки зрения маркетинга, продаж, слияний и поглощений.
— На какой срок вы в совете директоров?
— Не знаю, пока не выгонят.
— Расскажите, как вы распорядитесь этими $80 млн? Кроме велосипеда еще что-то будете покупать?
— Планирую что-нибудь сделать еще, не знаю что. Я ко всем идеям готов, с февраля что-нибудь начну. До февраля буду находиться в состоянии отдыха и раздумий, счастливый, молодой и пьяный…
— Но у вас ведь были какие-то идеи?
— У меня есть идеи, связанные с банковским бизнесом. Можно создать банк, который бы выпускал кредитные карты.
— Вы хотите пойти по стопам Рустама Тарико?
— Нет, у меня принципиально другая идеология, никак не связанная с тем, что Тарико сейчас делает. Вторая идея — в секторе real estate: например, построить город под Москвой. “Нафта-Москва” заявляла про такой проект, если они этим не займутся, тогда я делать буду.
— Вы в недвижимости как инвестор хотите поучаствовать?
— Полностью построить: инвестор, девелопер, застройщик. Новый город, хочу его назвать Москва-2. У меня есть мечта — стать миллиардером, а как ее воплотить в жизнь? Нужно идти в рынок, который стоит не менее $5 млрд. Это финансовый сектор, недвижимость, нефть и газ, другие ресурсы. Когда я смотрю Forbes, я считаю несправедливым, что меня нет в списке миллиардеров, я должен исправить свою ошибку. Я читал, что все миллиардеры дико сексуальные.
— В потребительский сектор не будете возвращаться?
— Нет. В потребительские рынки точно не хочу. Потребитель меня достал, его убедить трудно. И я считаю, что уже поздно, все рынки захвачены. Разве что ритейл, но и то в регионах нужно строить. Я, как никто другой, знаю, как работать с потребителем и какой он неблагодарный. Мы делали едва ли не самое дорогое пиво. Его себестоимость выше, чем себестоимость мейнстримового пива на полке. А потребителя не убедить, он думает: “Да ну, нас все обманывают!” Потребитель недоверчивый, пока еще не хочет платить деньги за качество. Устал я от наших потребителей. Лучший бизнес — это b2b.
— Но ведь когда вы входили на пивной рынок, он уже тоже был очень конкурентным.
— Мы сразу четко понимали, что нужно отличаться. Это был новый продукт, принципиально другая стратегия. И хотя шансов не было, мы все равно были успешны. Мы бы и дальше были успешны, если бы не вышел закон, ограничивающий рекламу пива. Мы бы сражались, боролись и победили, но Госдума подрезала нам крылья. В октябре закон приняли, в декабре он вступил в силу, а с января я стал вести переговоры. Я понял, что этот закон на руку только большим производителям.
— То есть если бы не закон, вы бы отказались от продажи бизнеса?
— Я бы не отказался, просто продал бы через пару лет, но дороже. Все равно бы продал, потому что, честно говоря, мне скучно. Я люблю и умею создавать вещи, а не тупо их сохранять. Я построил три завода с нуля, ни одного не приватизировал. Я все создаю, а потом продаю. Кто-то их развивает, иногда не совсем успешно, как в случае с “Дарьей”.
— Но у вас еще есть сеть ресторанов “Тинькофф”. Что будет с ними и с вашими планами построить сеть пивбаров “Т”?
— Да, рестораны не вошли в сделку. Все 10 существующих ресторанов и два строящихся сейчас в Ростове и Тольятти будут принадлежать мне. Я очень счастлив, что у них теперь нет долгов. Для меня это новое состояние — бизнес без долгов. Мы в начале октября открываем в центре Москвы первый “Т-бар”. Это бета-версия, будем его тестировать в течение 3-4 месяцев. Точно такой же открывается и в Самаре, чтобы пройти региональный тестинг. Если проект будет удачным, то совершенно спокойно будем инвестировать порядка $20 млн и откроем 200 баров по всей стране в течение 1,5-2 лет. Наша задача — стать крупнейшей в России ресторанной группой. К 2008 г. мы хотим оборот в $100 млн, а потом либо придет стратегический инвестор, либо будет IPO.
— А InBev как-то будет участвовать в развитии вашей ресторанной сети?
— Мы будем координировать маркетинговую программу по условиям нашего соглашения. Cо следующего года сеть ресторанов “Тинькофф” будем рекламировать по телевизору.
— А зачем вы начали продавать помещения, в которых находятся рестораны?
— Это стратегия: мы хотим продать, а затем арендовать все помещения, которые нам принадлежат. Недвижимость — это один бизнес, а рестораны — другой. На вырученные деньги от продажи недвижимости будем развивать дальше эту сеть. Наш бизнес — жарить сосиски и варить пиво, не ждать, когда подорожает или подешевеет квадратный метр. Мы можем занять $20-30 млн, главное — со стратегией не ошибиться.
— Весь бизнес “Тинькофф” был построен на кредитах. Это не опасно?
— Может, я что-то неправильно считаю, но это задача предпринимателя — развивать бизнес на чужие деньги. Свои $80 млн я, например, не горю желанием вкладывать. Я же не сумасшедший.
— Как вам удавалось убедить банки вкладывать в ваш бизнес?
— Потому что я делаю все правильно и люди видят это и финансируют. Это уже не первый год. Бизнес идет с 1993 г., и всегда все получается. Есть success story, а у банкиров это называется “положительная кредитная история”. Банк “Зенит” внес наибольший вклад в это дело. Они понимали, что ничего плохого быть не может.
— А на новый проект деньги тоже в “Зените” брать будете?
— Ну и в “Зените” в том числе, почему нет? Мне они вообще нравятся, они хорошие ребята, молодые, продвинутые. Я был во многих банках больших, там очень много бюрократии ненужной. У нас и так государство обюрокрачивает бизнес, а тут еще и банки с другой стороны.
— Недавно голландская Heineken приобрела “Пивоварни Ивана Таранова”. Как вы оцениваете эту сделку?
— Мне трудно ее комментировать, пока я не знаю реальную стоимость сделки. Могу сказать только, что ПИТ молодцы, в правильное время продались. Я думаю, что и “Красный Восток”, и “Очаково” в конце концов будут проданы. Это здравый смысл, с ними [транснациональными корпорациями] бороться невозможно.
— Как будет выглядеть пивной рынок через два-три года?
— Останутся четыре производителя, которые будут контролировать 85% рынка. Первой будет BBH, на 2-м — твердо InBev, дальше — Heineken и SABMiller. Efes будет частью вышеперечисленных.
— А SUN Interbrew будет покупать “Красный Восток”?
— Я не знаю, какие у них планы. Я бы на их месте купил. Я буду голосовать за покупку.
— Говорят, у вас есть проект, связанный с велосипедным спортом.
— В свое время я был гонщиком, велосипедистом, выступил за сборную Кемеровской области. В рамках поддержки отечественного спорта я решил стать спонсором велокоманды. Это питерская команда, которую тренирует великий тренер Александр Кузнецов. В России всего две профессиональные команды — “Омнибайк” в Москве и “Локомотив” в Питере. Одна из них теперь станет нашей и будет называться “Тинькофф-ресторанс”. Мы не на уровне акционерного капитала заходим, а как спонсоры. И, без ложного пафоса, моя задача проста — чтобы на Елисейских Полях зазвучал российский гимн. Это сугубо меценатский проект, тут никакого бизнеса нет. Это не футбол, где можно деньги возвращать, это игрушка с патриотическим вкусом. Нам она будет стоить порядка $1,5 млн в год.