Переходный финансовый возраст

Российскому финансовому рынку 14 лет. Пора взрослеть. И на самом деле практически все финансовые рынки постепенно принимают тот вид, в каком их описывают в учебниках. И хотя мы еще в начале пути, расхождение между практикой и теорией заметно сокращается.

Главное открытие, сделанное компаниями в минувшем году: «белым и пушистым» быть приятно. И выгодно.
Нельзя сказать, что такая мысль не приходила никому в голову до 2005 года. Финансовые директора российских компаний, я уверен, потратили немало времени и сил, чтобы привлечь внимание владельцев и акционеров к этой идее. Раньше большинство владельцев компаний полагали, будто бы открытость не для нас. Опасно, мол, так подставляться. Но к 2005 году выяснилось, что бурный рост за счет собственных резервов и скупки или захвата недооцененных дешевых активов исчерпал себя на очень многих рынках. И по иронии судьбы в тот момент, когда был развален ЮКОС (что, по мнению многих, продемонстрировало слишком высокую опасность открытости), компании начали массовый выход на публичный финансовый рынок.

2005 год, несомненно, прошел под знаком IPO ( материал «Чертова IPO-дюжина»). Собственно, IPO не является самоцелью. Для большинства компаний это лишь неплохой источник финансирования дальнейшего развития. Впрочем, некоторые аналитики уверены, что для российских компаний IPO – это еще и способ спастись от потенциального преследования со стороны государства. Именно поэтому, считают они, IPO чаще проводятся на западных площадках. И именно поэтому весьма высок процент IPO, после которых сама компания не получает ни копейки: все деньги остаются у акционеров.

Дорога на рынок акционерного капитала попадает в поле зрения компании, когда все остальные возможности банковского кредитования и долгового рынка уже исчерпаны. Руководствуясь логикой развития бизнеса «поглощай или поглотят тебя», открываться начинают компании даже из тех сфер, где абсолютно честный бизнес по определению существовать не может – например, в строительстве, торговле мобильными телефонами или «белой» бытовой техникой.

Потребность в финансировании приводит к тому, что на российский рынок приходят совсем «свежие» западные инструменты. В частности, секьюритизация. Пока продажа будущих доходов идет в режиме эксперимента, сделки можно пересчитать по пальцам одной руки. Но уже в будущем году, скорее всего, секьюритизация станет обычным способом финансирования. Эксперты прогнозируют на 2006 год расцвет вторичного рынка ипотечных кредитов, с которого и начиналась секьюритизация на Западе.

Бурная жизнь на прежде «диких» рынках, конечно, оставила свой отпечаток на российском бизнесе. Открытость и внедрение принципов корпоративного управления в российских компаниях имеют несколько искусственный характер. Российские компании наконец-то стали платить приличные по международным стандартам дивиденды. Но со стороны это выглядит как вывод капитала основными акционерами. Восприятие же принципов корпоративного управления и стандартов раскрытия информации как лишнего бремени приводит к дорогостоящим ошибкам. Пример, недавний случай с «Пятерочкой»: задержка с обнародованием новостей обошлась этой сети в $1 млрд. Остается надеяться, что на этих ошибках российские компании будут учиться.

Учиться приходиться многому. Скажем, поглощать другие компании. Казалось бы, поглощений в российской бизнес-истории было более чем достаточно. Но если проанализировать ситуацию на рынке M&A, выяснится, что покупаются чаще всего активы, а не бизнес. В этом случае словосочетание «неудачное поглощение» не имеет смысла: ну, купили и купили, теперь начнем строить бизнес. Однако практика западных M&A показывает, что когда покупается не что-то, просто валяющееся под ногами, а конкурент с налаженными связями, корпоративной культурой и практикой ведения дел, слияние в стиле «слон в посудной лавке» может превратить потенциально выгоднейшую сделку в провал. Та самая логика отраслевого развития и необходимость консолидации, о которой мы уже говорили, подсказывают, что скоро и в России наступит время поглощений-провалов.

Владельцы крупного бизнеса все чаще приходят к выводу: безоглядный риск для них в прошлом. Компании потихоньку обращаются к риск-менеджменту, который из «игрушки» превращается в обычный инструмент управления. Этот инструмент является привилегией больших компаний, понимающих, что для стабильности можно поступиться частью доходов.

Антиподом крупного бизнеса выступает малое предпринимательство. Здесь без риска (хоть его и пытаются назвать разумным, в то же время не поясняя, что это такое) никуда. Свой бизнес – самая рискованная из всех возможных инвестиций, не считая инвестиций в МММ. При этом проблема поиска источников финансирования у малых компаний ничуть не менее острая по сравнению с крупными структурами. Вот только у банального банковского кредитования почти нет конкурентов, а банки поворачиваются к маленьким слишком медленно. Однако подвижки все-таки есть. Благотворное влияние, как ни странно, оказал успех потребительского кредитования. Банкиры поняли: риски необязательно полностью исключать, иногда достаточно их контролировать.

Заменой кредитования для небольших компаний может выступать только лизинг. В нашем опросе финансовых директоров многие из них жаловались на дороговизну этого инструмента. Несмотря на это, аналитики утверждают, что рынок лизинга растет на 30–40% в год. Можно себе представить, какие темпы он будет показывать, когда получит доступ к «длинным» и относительно недорогим деньгам.

Анализ прошедшего финансового года показывает, что юношеский этап развития завершен. Компании освоили широкий спектр финансовых инструментов – почти все из известных на Западе. Регуляторы – это касается и банковской сферы, и страхового, и фондового секторов – занялись чисткой своих рынков от «подростковых» болезней. Есть надежда, что страхование жизни будет означать именно это, а не оптимизацию налогообложения, банки же будут торговать деньгами, а не заниматься «обналичкой». И через два-три года финансовый рынок, скорее всего, примет некий классический вид. Эпоха переноса в Россию неизвестных ей рынков закончится.