10 идей, которые изменят мир

Америка, по общему мнению — самая прагматичная и материалистическая страна в мире. При этом больше всего на свете американцы любят обсуждать и придумывать новые идеи. Никакого противоречия с прагматизмом здесь, разумеется, нет. Просто представление об идее у прагматичных американцев несколько другое, чем у менее прагматичных народов. Идея, в американском понимании, имеет прежде всего инструментальную ценность. Это инструмент, вроде пилы или молотка, при помощи которого человек, как умеет, орудует в окружающем его мире, изменяя и приспосабливая его к себе.

Вот и журнал Harvard Business Review решил провести своего рода «инвентаризацию» имеющегося на сегодняшний день набора идей-инструментов, и отобрать те из них, которые в ближайшем будущем больше всего изменят способ ведения бизнеса. Американским менеджерам, воспитанным на традициях Америки изобретателей и организаторов, не надо объяснять, что мир вращается вокруг новых идей. Американская бизнес-элита может испытывать трудности с экономическим ростом или с политическим влиянием, но, пока она контролирует идеи, эта элита крепко держит судьбу в своих руках. Ниже мы предлагаем читателям познакомиться с опубликованным в Harvard Business Review списком «революционных» (breakthrough) идей на этот год. Некоторые из этих идей могут показаться банальными, некоторые «страшно далеки» от российской реальности. Наверное, не все из них вообще будут иметь хотя бы какое-нибудь практическое значение. Из 20 идей отобраны 10 самых интересных. Итак,

Менеджмент должен, наконец, стать профессией. Нужен ли топ-менеджеру «сертификат владения профессией» для управления компанией?

Разговоры о том, что менеджмент должен стать профессией, такой же, как, например, медицина или право, начались еще в 19 веке. Под лозунгами движения за профессионализацию менеджмента началось создание первых бизнес-школ(особенно, Wharton School). Бизнес школы были созданы по модели уже существовавших профессиональных школ, медицинских и юридических. Если бы развитие пошло в этом направлении, у менеджеров появилась бы своя профессиональная этика и свои этические комитеты, такие же, как у врачей или адвокатов.

К сожалению с 50-х годов в теории и практике бизнеса возобладала противоположная тенденция. На смену парадигме профессионального обучения в бизнес школах пришел «экономоцентризм». Вместо профессиональных преподавателей менеджмента профессорские должности заполнили экономисты. Студентов менеджмента учили в основном квантитативным методам, но совсем не учили профессиональной этике и профессиональным стандартам поведения. В 80-е годы от прежнего профессионального бизнес-образования не осталось и следа. Господствующей стала культура неограниченного стремления к выгоде, в который менеджер был связан только формальными контрактными отношениями с акционерами. Результатом стала серия корпоративных скандалов с участием неэтичных «зарвавшихся» топ-менеджеров (Enron, Worldcom). Выход состоит в том, чтобы вернуться к планам основателей первых бизнес-школ, и сделать менеджмент профессией.

На креативность не может быть монополии.

Статистика показывает, что в современной экономике возросла роль творческих профессий. В 1900 году эти профессии были занятием для 10% работающих американцев. В 2000 году – для 33%.Фраза «Творческие люди – главный ресурс современной экономики» давно стала банальностью. При этом страны редко обращают внимание на специфическое свойство данного «ресурса» – его мобильность. В отличие от нефти, которая никуда не убежит, творческие люди запросто могут и сменить место жительства. Сравнивая множество факторов, которые определяют привлекательность той или иной страны для творческих людей, профессор Ричард Флорида из Heinz School при университете Carnegie Mellon приходит к мрачному выводу: США могут легко утратить свое лидирующее положение в мировой экономике. Если не сделают себя более привлекательными для творческих людей со всего мира. Речь здесь, разумеется, идет не только об уровне зарплаты, но и, например, о толерантности и открытости общества. Креативная привлекательность страны складывается из многих факторов: уровень жизни, толерантности, безопасности, культуры, коммуникаций, возможности для роста. Согласно Флориде, в рейтинге наиболее привлекательных для творческих людей стран первое место сейчас занимает Швеция, а США – только второе. России в рейтинге нет, но зато 15 место занимает Португалия, чей ВВП на душу населения, как известно, всего в 2 раза больше нашего.

Стратегия – это структура.

Раньше считалось, что стратегия должна определять структуру организации. Однако организации при определении стратегии не всегда учитывают, насколько реалистично «подогнать» структуру под выбранную стратегию. Это удается далеко не всегда. Например, многие фирмы-производители компьютерной техники, сделавшие своей стратегической целью стать провайдерами полного комплекса информационных услуг, потерпели неудачу из-за отсутствия необходимых организационных структур. Отсюда вывод – необходимо учитывать структуру организации при выработке стратегии. Возможно, даже, стоит придумать стратегию специально для уже существующей структуры.

Бизнес на мозгах

Двадцатый век стал веком бурного развития социальных наук. Эти науки во многом изменили практику бизнеса. Психология, социология и психоанализ чрезвычайно сильно повлияли на маркетинг, рекламу, HR менеджмент. Однако, по словам профессора Harvard Business School Нитин Нориа , «сегодня лимон социальных наук выжат бизнесом практически до конца». На смену социальным наукам должны прийти естественные науки о человеке, прежде всего, нейрофизиология и генетика. Например, последние открытия в медицине дают возможность картографировать работу мозга. Пока трудно сказать, как конкретно можно использовать результаты этих открытий, например, при анализе потребительского спроса или в управлении персоналом. Но, очевидно, перспективы открываются большие. Можно вспомнить, что использование общественных наук политикой и бизнесом уже сделало социальную реальность гораздо более подверженной манипуляции. Поэтому заманчиво пофантазировать о том, что станет с человечеством к тому моменту, когда будет «выжат лимон нейрофизиологии и генетики». Впрочем, до этого, к счастью, еще далеко.

Закон сохранения сверхприбыли.

Товар приносит сверхприбыль до тех пор, пока он является уникальным, пока все компании-конкуренты вынуждены использовать свою собственную, отличную от других архитектуру при его производстве. Когда товар становится привычным и полностью удовлетворяет потребителя, способ конкуренции меняется. Товары разных компаний становятся похожи друг на друга, а вместе с этим исчезает и сверхприбыль. Однако одновременно сверхприбыльным становится другой товар в товарной цепочке, например, комплектующие к первому товару. Менеджеры должны прогнозировать, какой товар станет сверхприбыльным в следующий момент времени, так, чтобы потоки сверхприбыли не прошли мимо их компаний.

Prozac — ам, и нету драм!

В России, в отличие от Америки, применение антидепрессантов еще не стало массовым. Пока россияне лечатся от депрессии разными традиционными способами, американцы уже не мыслят себе жизни без лекарств, моделирующих настроение. Однако, в последнее время выяснилось, что у этих лекарственных средств есть огромные возможности для применения в совершенно неожиданной сфере – бизнесе. Та как эти средства считаются "безвредными", их можно принимать и соверешенно здоровым людям, не страдающим клиническими деперссиями. Установлено, что человек, принимающий антидепрессанты, становится более эффективным работником, так как меньше занят своими психологическими проблемами. Кроме того, такие люди гораздо лучше ведут переговоры, так как обычно менее агрессивны. Эта последняя особенность была подтверждена экспериментально. Психиатры в одной корпорации в Сан-Франциско давали одной группе переговорщиков Paxil, a другой – placebo (пустышку). Группа, которую держали на Paxil’е, показала лучший результат. Поэтому, возможно, в будущем распределение среди сотрудников Prozac’а и Paxil’а станет обычным занятием HR департаментов. Хотите, чтобы ваши переговорщики добились успеха — надо только увеличить им дозу!

Сволочам вход воспрещен!

Однажды факультетское собрание одного из университетов обсуждало прием на работу нового профессора, прекрасного профессионала и специалиста в своей области. В ходе обсуждения один из участников сказал: «Пусть он даже будет нобелевским лауреатом, но я не хочу, чтобы какая-то сволочь разрушала наш коллектив». И все с ним согласились. Отсюда вывод – нельзя принимать на работу сволочей, то есть людей, которые не уважают коллег и разрушают социальную структуру организации. При этом не имеет значение профессионализм и известность сволочи. «Сволочь приносит больше неприятностей, чем пользы,» -- заключает профессор Роберт Саттон из Стэнфордского Университета.

Магистр изящных искусств заменит магистра администрации бизнеса?

В последнее время многие американские корпорации все больше принимают на работу людей с дипломом «магистра изящных искусств». «Искусствоведческое» образование становится в США все более престижным. Например, Департамент Искусства Калифорнийского Университета в Лос-Анджелесе принимает только 3% абитуриентов, в то время как Harvard Business School – 10%. Спрос на выпускников бизнес-школ на рынке труда падает, поскольку американские компании переводят все больше офисных вакансий за границу. На смену высокооплачиваемыми MBA из США, приходят низкооплачиваемые MBA из Индии и Китая (с зарплатой от $800), с тех пор, как развитие системы коммуникаций позволило не обращать внимания на расстояния. В то же время для выпускников американских департаментов искусств открываются все более широкие перспективы. Почему? Возможно, ответом на этот вопрос могут служить слова председателя североамериканского отделения General Motors Роберта Лутца: «Наша работа сейчас – это в большей степени правополушарное мышление. Я рассматриваю ее как разновидность торговли произведениями искусства. Наша продукция – это ведь прежде всего искусство, развлечение и мобильная скульптура, которая, чисто случайно, является в то же время средством передвижения».

Реквием для публичной корпорации

Почему компании становятся публичными? Потому, что публичная торговля акциями позволяет им увеличить свою выручку и ликвидность. Однако исследования показывают, что этой цели, как правило, достигают только крупные, известные компании. Мелкие компании обычно не могут добиться увеличения стоимости своих акций. В то же время «цена публичности» для компаний возрастает с каждым годом. Главная проблема – конфликт интересов между менеджерами и акционерами. Он уже привел к множеству корпоративных скандалов вроде Enron, и пока не придумано лекарства против этой генетической болезни всех публичных компаний. Кроме того, публичные компании легче становятся жертвами агрессивных юридических фирм. Таким компаниям труднее привлечь талантливых менеджеров, так как для них издержки от постоянного пребывания в центре общественного внимания, будь то в форме репутационных или материальных потерь, перевешивают преимущества. Так, может быть, организациям стоит пересмотреть свое отношение к идее публичной компании?

Как удержать их на месте после того, как они увидели Insead?

Сейчас многие компании усиленно занимаются развитием лидерства, посылая талантливых сотрудников в престижные бизнес-школы. К сожалению, после возвращения, эти сотрудники часто ведут себя не так, как хотелось бы работодателю. Причина состоит в том, что ожидания сотрудников часто не совпадают с той ситуацией, в которой они оказываются после возвращения. Поэтому, необходимо разработать отдельную программу «реакклиматизации» сотрудников. Если возвращение в рабочий ритм происходит постепенно, а расставание с неосуществимыми надеждами сопровождается тактом и пониманием начальства, сотрудник, скорее всего, безболезненно реинтегрируется в жизнь организации.