Главная страница --> Риал
Татьяна Хохрина: «Сквоттеры пришли и к нам»Известно, как медленно движется очередь на жилье. А между тем, есть резерв, который мог бы послужить людям. Это – квартиры выморочные и так называемые «за выездом». Но заполучить их нелегко. А почему – об этом рассказывает начальник Управления Департамента жилищной политики и жилищного фонда в Зеленоградском округе Татьяна Хохрина.
– Первый вопрос – и самый трудный. Сколько таких квартир в округе, сказать не могу. А из тех, что выявили и предоставили очередникам в прошлом году, было восемь. При этом общее количество жилья для очередников составило 252 квартиры. – Скажем прямо – невелик резерв. – Вы забываете, что информация об освободившихся квартирах для нас почти недоступна. На самом деле их гораздо больше. И уж кстати: выморочные квартиры – это не городская, а федеральная собственность. И предоставляются они тем, кому положено жилье из федерального бюджета. Это – военнослужащие, чернобыльцы, тяжелобольные и т.д. И для них такие квартиры были бы большим подспорьем. – Значит, главная проблема с выявлением? Разве по тому факту, что за квартиру не поступают платежи в ЕИРЦ, нельзя сказать, что в ней никто не живет? – Все сложнее. Получить в ЕИРЦе какую-то информацию – дело невероятно трудное, а подчас невозможное. И особенно в тех случаях, когда человек уехал в другое место и там неожиданно скончался. – А его квартира или подобные ей – пустуют... – Но в том-то и дело, что в ней живут! Хотя и не имеют на это права. Вот недавно был случай. По «сарафанному» радио мы узнали, что человек умер, но в его квартире кто-то поселился. Направили туда сотрудников. Оказалось, что там молодая женщина, которая стала заверять: «Да что вы – все живы! Просто здесь жил мой дядя, сейчас он уехал на Дальний Восток». Наши работники поинтересовались: «У вас есть его расписка? Или любой другой документ, который он вам оставил, – чтобы не беспокоила та же милиция?». Нет, ничего такого у нее не было. При этом она вообще не могла доказать родство с «дядей». Ясно – аферистка. Но как ее уличить? Так и осталась пока там жить – на правах мифического родственника. А мы делаем запросы – ищем хозяина, ведь пока он «прописан», невозможно обратиться в суд с иском о выселении этой гражданки.
– Да, они знают, только используют эти знания – как бы это сказать? – в собственных корыстных целях. Если освобождается квартира – есть возможность занять ее самим же милиционерам. Такие случаи не редкость. Плата поступает, а от кого, ЕИРЦ не интересует. – А что говорит на этот случай Жилищный кодекс? – В том-то и дело, что ничего. Сквоттеры – так называют тех, кто живет в не принадлежащих им квартирах, – есть во всем мире. Теперь они пришли и к нам. А ЖК РФ таких людей даже не замечает. – Но те выморочные квартиры либо квартиры «за выбытием», которые вы распределили, все же попали в поле вашего зрения. Как? – Определяющими все же служат квартирные платежи. Если они долгое время не поступают в ЕИРЦ – это уже настораживающий фактор. Начинаем разбираться, кто жил, где сейчас этот человек. Вызываем в центр, он не пришел» Не откликается на звонки. Мы знаем, что он был старым и одиноким. Тогда пытаемся посетить квартиру, понять – есть ли в ней хоть какие-то признаки жизни. Правда, и это не просто. Ст. 25 и 40 Конституции декларируют неприкосновенность жилища. Войти в него можно лишь по решению суда. Но я с этим не согласна. – Татьяна Александровна, вы против Конституции? – Нет, я за правильную ее трактовку. Если в квартире долгое время никто не живет и не оплачивает расходы по ее содержанию – разве это жилище? Просто хранилище вещей.
– Вернемся к вашей работе. Как проходят обходы? – В основном это делают наши сотрудники. Ходят по двое-трое. Ежедневно. Звоним, стучимся, опрашиваем соседей. Иногда участвует районная управа. Хотелось бы подключить милицию, но участковые (хотя это прямая их обязанность) откликаются исключительно редко. Стимулировали милицию тем, что предоставляли ей дополнительную площадь. Предлагали, скажем, так: выявите пять-шесть квартир – половину можете взять себе и распределить между сотрудниками. Особого развития такое стимулирование не получило. Ведь чаще всего в квартирах уже кто-то живет. И их выселением милиция заниматься не хочет – сложная процедура. Просто так напугать? Не очень-то люди боятся милиции. Знают: пошумят-пошумят – и отстанут. – Сложная процедура – вы имеете в виду, что вселившийся человек каким-то образом зарегистрировался? Не будем уточнять как – сейчас все возможно, но штамп в паспорте – его индульгенция? – Нет, по закону это не так. Сам факт регистрации еще не дает права на площадь. Регистрация только для милиции, ведь там должны знать, где преимущественно проживает человек. Впрочем, сейчас регистрация превратилась вообще в фикцию. Записан в одном месте, а живет Бог знает где. В Жилищном и Гражданском кодексах фигурирует другое понятие – «вселение». Вселиться в квартиру можно только с согласия собственника. Вот это и есть критерий. Но, к сожалению, регистрация и в самом деле стала главенствующим фактором. Он является определяющим, когда ставится вопрос о переселении, постановке на учет, обеспечении очередников жилплощадью. Но это неверно. И создает немало проблем с теми квартирами, о которых мы с вами говорим. |
Первые магазины петербургской сети гипермаркетов откроются в Новосибирске уже в этом году