Если банк пойдет ва-банк

ЕВГЕНИЙ МАЗИН
ЕЛЕНА ХУТОРНЫХ

Отечественные банки имеют возможность совершать операции на рынке ценных бумаг наравне с другими игроками. При этом они обладают рядом преимуществ перед конкурентами, имея в арсенале инструменты, недоступные управляющим компаниям. Однако эти же преимущества превращают банки в более рискованных игроков, что в случае недостаточно качественного управления портфелем может привести и сам банк, и его клиентов к убыткам.

Что могут банки на рынке

В мировой практике существует два подхода к деятельности кредитных организаций на рынке ценных бумаг. Так, в США банки законодательно разделены на инвестиционные и коммерческие. Коммерческие банки принимают средства во вклады, но не имеют права заниматься некоторыми видами профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, в частности брокерской и дилерской. Кроме того, коммерческим банкам США запрещено инвестировать средства в негосударственные ценные бумаги, поскольку они являются наиболее рисковыми. Эти ограничения были введены в США еще в 1930-х годах, когда во время Великой депрессии разорилось много компаний, а вслед за ними обанкротились и банки, активно инвестировавшие в их бумаги.

Второй подход — «универсальный», преобладает в большинстве стран Европы.

Он разрешает банкам заниматься одновременно и традиционными банковскими операциями, и большинством операций на рынке ценных бумаг. Российская банковская система идет именно по этому пути. Работа банков на фондовом рынке обычно делится на две части. «Надо различать две ситуации — банк предоставляет своим клиентам услуги на рынке ценных бумаг или осуществляет собственные дилерские операции, торгуя на свои деньги»,— говорит заместитель председателя правления «Юниаструм банка» Денис Еганов.

Начальник отдела портфельных инвестиций Эконацбанка Михаил Емельянов рассказывает, что возможностей на фондовом рынке у банков больше, чем, допустим, у управляющих компаний (УК).

Последние, например, не могут покупать ценные бумаги, по которым пока не зарегистрированы итоги выпуска. УК также запрещено проводить маржинальные или shortсделки. Таким образом, деятельность банков на фондовом рынке и более разнообразна, и, может быть, более рискованна. Именно активная игра банков на рынке ГКО в 1996–1998 годах привела к краху многие банки в августе 1998 года. Вложившие в ГКО слишком много средств, банки не сумели вовремя от них избавиться, понесли невосполнимые потери сами и не сумели рассчитаться с доверившими им свои деньги вкладчиками. Впрочем, Емельянов уверен, что если правильно управлять портфелем, клиенты банка не только не понесут убытков, но и смогут получить дополнительный доход.

Услуги, предоставляемые клиентам,— это доверительное управление, когда банк управляет на фондовом рынке активами клиентов или брокерскими операциями. В последнем случае клиенты сами продают и покупают активы на фондовом рынке с помощью банка, а банк зарабатывает на комиссии за совершение операций, за депозитарные и прочие сопутствующие услуги. Впрочем, далеко не все кредитные организации занимаются такой деятельностью.

Дело в том, что на все эти операции банкам нужно получать дополнительные лицензии в Федеральной службе по финансовым рынкам.

С собственными дилерскими операциями, по словам Еганова, дело обстоит еще сложнее. «По нормативам ЦБ под такие операции надо формировать весьма значительные страховые резервы — чтобы „здоровье” банка не пошатнулось в случае проигрышей.

И это серьезно ограничивает такую активность банков в России»,— говорит он.

Ограниченная самостоятельность

«Банки могут привлекать средства из нескольких источников, в том числе вклады физических и юридических лиц, межбанковские кредиты и т. п.»,— продолжает Емельянов.

Куда вкладывать привлеченные средства — решает банк.

Впрочем, вкладывать деньги в бумаги банк может лишь в рамках установленных лимитов и нормативов. Основные нормативы устанавливает Центральный банк в виде определенного соотношения средств, вложенных в ценные бумаги, и активов банка, его капитала и уставного капитала. «Банк, конечно, может превысить эти нормативы, перебрав бумаг на рынке, но ЦБ это отслеживает, и иногда за это можно даже поплатиться лицензией»,— говорит Емельянов. Правда,клиентам рискового банка это вряд ли поможет — решение ЦБ следует постфактум, уже после рискованных сделок. «Теоретически санкции могут запоздать, но на практике сейчас таких случаев практически нет»,— успокаивает банкир. По его словам, хотя злоупотребления у банков могут быть, в большей степени они характерны для инвестиционных компаний.

Самоконтроль

«Тем не менее от пристального взгляда ЦБ банки и сейчас могут легко спрятать „лишние” бумаги на балансе аффилированных с банком структур»,— говорит аналитик инвестиционного банка «Траст» Алексей Захаров. Поэтому, по словам банкиров, в последнее время руководство банков всерьез озаботилось контролем над собственными трейдерами. Помимо требований, установленных законодательством, правление или совет директоров банка может установить внутренние лимиты.

Чтобы трейдеры не «заигрались», в банках устанавливаются лимиты на каждый отдел, на каждого трейдера и на каждого эмитента. Слишком большие убытки может принести бесконтрольность. Разорившийся десять лет назад английский банк Barings был обязан этим только одному человеку — «заигравшемуся» трейдеру Нику Лисону. Впоследствии, отбывая тюремное заключение, сам Лисон удивлялся, что ни внутренний контроль банка, ни его аудиторы в течение трех лет не замечали нарастающих убытков трейдера. Иногда банкам приходится платить за банальные ошибки своих трейдеров.

Один лишний ноль в заявленной позиции способен уронить рынок. Банкиры говорят, что случайностей, вызванных «человеческим фактором», избежать практически невозможно. «Но внутренний рискменеджмент — необходимая составляющая любого уважающего себя банка»,— говорит Захаров. По его словам, некоторые банки все же проводят рискованные операции на фондовом рынке. Но это, как правило, мелкие банки, где риск-менеджмент формален или отсутствует вовсе.