Конец монополии

Что общего между московской пенсионеркой, спешащей к обменнику, и президентом Ирана Махмудом Ахмадинеджадом? И тот, и другая разлюбили доллары, причем по одним и тем же причинам. Стремление перевести свои доходы и сбережения в другую валюту диктуется не столько Антиамериканизмом (хотя без него сегодня никуда), но больно бьет по США, осложняя крупнейшей экономике мира выход из нынешнего кризиса.

Иран со временем откажется от продажи нефти за доллары и сократит долю американской валюты в золотовалютных запасах, заявил в марте глава иранского центробанка Ибрахим Шейбани. С тех пор чиновники исламской республики несколько раз с гордостью отчитывались о проделанной работе: уже только 15% иранской нефти продается за доллары, меньше 20% резервов Ирана вложено в долларовые активы.

Золотовалютные резервы (ЗВР) Ирана ($65 млрд на 1 сентября) — пренебрежимо малая величина на фоне триллионов долларов, которыми распоряжаются центробанки других стран, не замеченных в «пещерном антиамериканизме». Но если оставить за скобками риторику про сионистов и крестоносцев, исламская республика делает то же, что и все остальные, просто остальные выходят из долларовых активов без шума и пыли.

НАЗАД, В 1990-Е

Структура национальных золотовалютных резервов меняется повсеместно. И не в пользу доллара. В 1999 г. на долларовые активы приходился 71% всех ЗВР мира. Сейчас, по данным, доступным МВФ, — меньше 65%. Но МВФ больше не всевидящее око.

Еще несколько лет назад ЗВР стран, которые не делятся данными с международными организациями, были слишком малы, чтобы влиять на общую картину. Сейчас резервы ушли в тень: почти 36% всех запасов мировых ЦБ находится вне поля зрения МВФ. Две трети из них приходится на Китай, чьи резервы за шесть лет выросли всемеро. Точно их структуру знают только в китайском руководстве, но дотошные эксперты могут ее вычислить по косвенным признакам. Брэд Сетсер, главный экономист аналитического центра RGE Monitor, оценивает долю доллара в китайских резервах примерно в 63%. У других государств, находящихся в тени, эта доля, скорее всего, ниже, ведь многие из них (Венесуэла, Иран и т. п.) официально признаются в нежелании кредитовать США, сберегая свои резервы в долларовых активах. Так что доля доллара в мировых ЗВР вряд ли превышает 64%, а это на 7 процентных пунктов ниже, чем в 1999 г. Впрочем, в этой ситуации пока нет ничего чрезвычайного. Доллар стал особо популярен после азиатского кризиса 1997 г. А еще в середине 1990-х его доля в ЗВР не превышала 60-62%.

Из долларовых активов выходят не только управляющие резервами центробанков, но и простые смертные. И россияне здесь среди лидеров. За последние три года доля валютных депозитов на счетах российских банков сократилась вдвое: сегодня россияне хранят в валюте лишь 14% своих сбережений. Рубль кажется им куда более надежным. Похожим образом обстоят дела и в других развивающихся странах, которые худо-бедно одолели гиперинфляцию, накопили резервы и внушили населению веру в надежность своих валют. По оценке ФРС, на пике популярности доллара, в 2001 г., почти 37% средств на банковских депозитах во всем мире было номинировано в американской валюте. Сегодня — около 31%, примерно как в середине 1990-х. Простые люди по всему миру точно копируют поведение центральных банков, которые в 1997 г. полюбили доллар, а затем охладели к нему.

Значит ли это, что мир возвращается на круги 12-летней давности, до волны финансовых кризисов в странах Азии, Латинской Америки и России? Отнюдь нет. В середине 1990-х курс американской валюты был стабилен, а в 1997-2001 гг. быстро рос. Теперь доллар падает, и никто не знает, когда он достигнет дна. Ни центробанкам, ни простым смертным нет никакого резона останавливаться на достигнутом. «Есть все основания полагать, что снижение доли долларовых активов в золотовалютных резервах продолжится и она опустится заметно ниже уровня 1990-х», — говорит управляющий директор Morgan Stanley Стефан Джен.

УДАР С ВОСТОКА

Данные по золотовалютным резервам и банковским депозитам оставляют за кадром очень серьезных игроков. Центробанки больше не единственная государственная копилка, а вскоре они могут и вовсе отойти на второй план. На роль первой скрипки претендуют совсем другие институты — государственные инвестиционные фонды, размер которых еще лет десять назад был пренебрежимо мал. В 2011 г., по прогнозу Morgan Stanley, стоимость их активов превысит объем мировых ЗВР. А ведь есть еще и государственные пенсионные фонды с активами $4,5 трлн — их стратегия в последние годы резко изменилась, сблизившись со стратегией государственных инвестфондов. Ни те, ни другие не склонны инвестировать в долларовые активы.

В начале октября стало известно, что правительства Катара и Вьетнама избавляются от долларовых активов. Эта новость прошла бы незамеченной, если бы речь шла о резервах центробанков: Вьетнам располагает $16 млрд ЗВР, а Катар — и вовсе $5,5 млрд. Но Катар решил реструктурировать не резервы ЦБ, а свой инвестфонд Qatar Investment Authority, который в сентябре купил 20% акций Лондонской фондовой биржи. Это один из старейших в мире государственных инвестфондов, под его управлением находятся активы на десятки миллиардов долларов. Всего два года назад они были практически полностью, на 99%, долларовыми. В октябре было объявлено, что доля долларовых активов опустилась ниже 40%. Новость о пересмотре инвестиционной стратегии сопровождалась крайне неприятным объяснением из уст катарских менеджеров. Они дали понять, что американская экономика будет слабеть и дальше, а вместе с ней и доллар. Нефть, по оценке катарцев, вскоре может подорожать до $125 за баррель.